Моржевание с велосипедом

- А что, твой велосипед купается в проруби?
- Бывает. Как-то раз меня с собой прихватил...

В каком году это было, не скажу. Гадать не хочется, а привязок временных не осталось. Но думаю, между 1986-м и 1988-м. Собрались как-то зимой волгоградские велики на Каширу. С ночевкой, все как положено. Круглов любил Каширу, а он тогда заводилой был, молодежь к нему тянулась очень. Оно и нам-то с Кругловым было около 25, а большинству и того не было. Ребята все больше еще не служили. Были и девчонки, в большинстве своем тоже молоденькие совсем, лет по 17-19. Собралось их человек пять-шесть. И помнится, что собрались они пешком. Тогда по зиме мало кто ездил на велосипеде, уж не знаю, как щас.
Добираться они планировали на автобусе. Доехать до Рыбачьего, что у моста через Каширу, а там спуститься на лед и по Кашире на какое-то из обычных наших мест выйти. А мест у нас на Кашире было изрядно... Я решил к ним присоединиться, но, во-первых, я ехал на колесах, а они - автобусом. А во-вторых, меня в городе дела задержали. И получилось, что до Рыбачьего я добрался уже по темноте. Зимой-то уже в 6 вечера темно. Сомнений, что я их найду, у меня не было. Всего и дел - езжай по льду да смотри по сторонам. Ночью костер далеко видно, уж не проеду! А они мне там - чаю горячего! Очень, знаете, способствует - когда ты с велосипеда слезаешь, а тебе - кружку горячего сладкого чаю! А вокруг - лес, снег, морозец. И костер потрескивает...
По льду мне до этого не раз ездить приходилось, и даже не пять раз. И в основном как раз по Кашире. Лед на ней надежный, течения-то нет, да и про ключи, что лед подмывают, я тоже как-то не слышал. И не слышал, чтобы кто-то на Кашире по зиме искупался - что брат-турист, что рыбаки зимние. Так что опасений, что провалюсь, не было. С чего бы это - на Кашире-то?
И все, скорей всего, было бы хорошо, нашел бы я их, переночевали бы, вернулся бы я домой да и забыл про этот выезд, как забыл не один десяток других, благополучных. Но... нет, лучше уж по порядку.
Да, так вот - добрался я до моста, нашел спуск на лед, спустился... и повернул не в ту сторону. Неправильно я Круглова понял - на какое место он собрался... словом, как потом выяснилось, народ, на лед спустившись, направился вниз по Кашире, а я - вверх. Ошибся малость. Бывает...
Километров пять, пожалуй, я по Кашире проехал. И - никого! Непонятно как-то. Что костер пропустил, я не верил - ехал и головой вертел, а костер зимней ночью, когда снег лежит, даааалеко заметно. Разве что они поодаль от берега встали? Не должно быть, сроду на самом берегу стояли... Да и если поодаль, костер бы я все равно углядел. Уж больно это заметная штука - костер в заснеженном лесу. Гм.
Ну что ж, надо искать. Или искать, или домой возвращаться. У меня с собой ни канов не было (для не-туристов поясню: каны - это овальные алюминиевые ведра, их обычно два, один в одном - на 5.5 литров и на 8. Туристы в них еду и чай варят), ни топорика - тяжелый он, если можно его не брать, я не беру. Я ведь ехал к народу, у которого уже и дрова есть, и костер горит, и чай заварен... Ножовка, правда, была - она легкая, я ее из рюкзака вынимать и не стал. Но на одной ножовке далеко ли уедешь? Хочется-то чаю... Да и поесть уже не мешало бы - а нечего, мои продукты варить надо.
Начал искать. И в поисках этих заехал в какой-то затончик, где раньше не бывал. И понесло меня зачем-то на берег, уж и не вспомню, что мне там понадобилось. До берега еще метров семь остается, и лед почему-то голый, без снега и скользкий. Потому еду потихоньку, ведь ни затормозить, ни повернуть... но выглядит лед обычно - черный, гладкий. Словом, лед - и лед. Потом уже я подумал, что даже если бы после выезда на тот чистый лед я увидел огненные буквы в небесах - Стой, полынья!, - никуда бы я от нее не делся. Ехал-то я не быстро, но поди на чистом льду останови велосипед, когда по нему пешком идти - и то надо осторожно!
Затрещало под передним колесом. Негромко так... Не помню, пытался ли я что-то сделать - ну что на таком льду можно сделать? Думаю, и шипы не спасли бы, будь они у меня. А может, я и поверить не успел, что - и правда, трещит лед под колесом-то! И через полсекунды руль из-под рук рывком ушел вниз, и я, издав какой-то негромкий сдавленный звук (до сих пор его помню!), с головой оказался в воде.
Сумбур в голове был только первую секунду-две - может, холодная вода помогла? Плаваю я уверенно, так что ужаса не было. Вынырнул, отфыркался, огляделся. И хотя, провалившись, я не достал дна, мысль о том, что я могу утонуть, даже не появилась. Это я помню хорошо. Скорей было недоумение - как же так, ведь лед выглядел таким нормальным! Как же это я нырнул? Но недоумение мое быстро рассеялось. Полынья, в которой я бултыхался, оказалась небольшой - чуть больше чем метр на метр. Так что до края плыть и не пришлось - дотянулся. Ухватился. Лёд. Мокрый. Холодный. И - тонкий! Сантиметра полтора, не больше.
Стало понятно, почему я нырнул. Глубина тут, видно, небольшая, а из дна, похоже, бьет ключ - вот лед-то и подмыло. А тут и я явился. Ну, заходи, раз пришел... Я и зашел. Теперь вот еще выйти бы!
Подтянулся я к краю полыньи, ухватился обеими руками и попытался опереться на лед, а он взял да и обломился. Я опять с головой - бульк! Вынырнул, льдину отломанную оттолкнул, огляделся - а до берега метра четыре-пять, только он слева. Я к тому краю полыньи, что ближе к берегу. Ухватился, надавил - хруп! Бульк! Тьфу ты, пропасть!
Выныриваю и вижу, что отломился кусок льда шириной сантиметров 20. О! - сказал я себе. Не держит лед - и не надо, и очень хорошо. Берег-то рядом! Так почему бы благородному дону не проломать себе дорогу во льдах, аки ледокол Ленин? И, честное слово, подъем даже почувствовал - наверное, потому, что выход увидел. Это я хорошо запомнил. Так мне спокойно стало... вылезти? да без проблем! Наверно, это потому, что я не думал еще, что делать стану, когда вылезу. На улице-то минус восемь! И про то, что ни велосипеда у меня теперь больше нету, ни рюкзака - тоже подумать не успел.
Ну, ломать - не строить, это всем известно. Ломать? Бум ломать! И стал ломать. Хруп - Бульк! Ф-рррр! Хруп - Бульк! Ф-рррр! И берег все ближе и ближе. Но недолго длилась идиллия, увы... Удалось мне так проломиться через льды немногим больше метра. А очередной кусок не хочет отламываться, и всё! Я даже матюкнулся на него - а чё он! А потом дошло - так ведь раз лед мой вес держит, то на него же вылезти можно! Ухватился, налег грудью - держит. Ногами бултыхаю, руками как могу цепляюсь, ползу... вполз. Лежу. Встать? Ага, фигушки! Чтобы снова провалиться? Не, я уж лучше ползком, ползком...
Отполз на метр, аккуратно привстал, на колени и руки опираюсь, но готов при малейшем треске быстро и плавно снова на брюхо лечь. Нет, не трещит. Встал. Не трещит. И, потихоньку-потихоньку, выбрался на берег. Все. Ушел. Суша!
И вот тут-то мне и подумалось. И про морозец, и про велосипед, и про рюкзак, а в нем... всё моё... было
А надо вам сказать, что в тот выезд сделал я невразумительную вещь. Как подтолкнуло что-то. Дело в том, что я, когда съехал на лед, почему-то, сам не знаю - почему, вытащил из кармана коробок спичек и положил его на голову, под шапку. На мне была вязанная шапка, так вот, под нее. Ну, положил - и забыл. Мысль такая мелькнула - если буду выходить на берег и провалюсь, то спички под шапкой сухими останутся, а в кармане куртки могут намокнуть. Хотя, как я уже говорил, проваливаться не собирался, и даже не верил, что на Кашире можно провалиться. Мало того, я ведь ехал к уже горящему костру и заваренному чаю - зачем спички прятать-то? Однако - все же спрятал... Почему? Вот и толкуй про предчувствия.
Полез под шапку, достал спички. Мокрые, конечно... я же с головой нырял! Огляделся на автопилоте - нет ли сухих дров окрест. Не видно. Интересно, что бы я делал, найди я хороший сухостой? В рюкзаке есть запасные спички, ножовка - только где он, тот рюкзак? На дне...

Окончание следует.

 

Окончание.

Грустно взглянул я на могилу безвременно почившего двухколесного друга... и замер. На воде, кроме битого льда, еще что-то было! А ну-ка, ну-ка... подошел поближе - мать честная! Так это ж мой рюкзак всплыл! Вот повезло - так повезло! И как он только умудрился отвязаться от багажника? ведь надежно был пристегнут! И как под лед не ушел? Запросто же мог всплыть вне полыньи, а я бы и не знал, что он тут, рядом, подо льдом! Уж я бы тот лед зубами прогрыз, кабы знал...
Потом-то я заметил, что рюкзак и правда всплыл вне прежней полыньи, на участке, где я в ледоколы играл. Но это было потом, а сразу как его увидел, я аж дыхание затаил, будто он - рыба и его спугнуть можно. И потихоньку-полегоньку к нему, родимому. Как на метр к воде подошел - лег снова на брюхо, подполз к краю, осторожно потянулся - ну точно, будто рыбу ловлю!, и - хвать его! Ага, попался!!! Не уйдешь теперь!
Подтянул его к краю, сам чуть отполз, и давай вытягивать. А - не идет! Упирается, будто якорь к нему привязан. Я сильней тяну, не пойму, в чем дело. Уже на колени встал, тяну изо всех сил... ну, пошел вроде.
Как по-вашему, можно велосипед якорем считать? Хотя бы пловучим якорем. Если он, велосипед, мешает из воды рюкзак добыть? А? И я тоже думаю, что можно. Он мне, конечно, мешал. Но я ему был рад. Ох, как рад!
Ай да рюкзак, ай да молодец! И сам всплыл, и велосипед вытащил. Силён, однако...
Кое-как выволок я своего коня на лед и волоком-волоком оттащил его к берегу. А там и на землю перетащил. До чего же я рад был, что оба они - и велосипед, и рюкзак - ко мне вернулись! За хлопотами и думать забыл, что я мокрый, а на улице морозец. Снял я рюкзак с багажника, открыл - а он внутри почти сухой.
Коврик - тот, что для ванной комнаты, - я не резал, а возил, скрутив и вложив в рюкзак наподобие трубы. В эту трубу все барахло и складывал. А на дно уложил я свернутую пленку, которой палатку накрываю, сверху лежала седушка - кусок пены, на котором я возле костра сидел, а в палатке под голову ложил. А под седушкой - еще кусок свернутой пленки, которой я по зиме поверх спальника накрываюсь. И получился закрытый и почти водонепроницаемый объем, в котором ехал спальник, еда...
Ничего тяжелого в тот раз у меня не было, потому что ехал я не один. И, когда пришло время, рюкзак стал поплавком. Повезло, конечно. Будь у меня обычная загрузка, в расчете на одиночную ночевку - утонул бы мой рюкзак, как кирпич. Мало того, что сам утонул бы, он еще и велосипед не пустил бы, если бы тому под водой не понравилось и вздумалось всплыть.
С удовольствием я обнаружил, что запасные спички сухие - все три коробки, каждая замотана в свой полиэтиленовый пакет. Ножовка, правда, отсырела, но я надеялся, что пилить она все же будет. Пошел по дрова. Ходил минут десять, но не нашел ничего подходящего. Разве что мелочь, на которой только чаю вскипятить. Высушиться у костра, стало быть, не светит. И надо решать, как быть - то ли искать народ, то ли добираться до Рыбачьего и проситься на просушку и на ночлег в избу. Потому что одежда на мне уже обмерзла и захрустела. Да и в полусапогах вода хоть и согрелась малость, но уж больно неприятно хлюпает... и ноги мерзнуть начинают... почему-то... Минус восемь, однако! При такой температуре мокрому неуютно.
Я принял компромиссное решение. Еду по Кашире назад и смотрю по сторонам в оба. Если увижу наших, остановлюсь с ними. У них, глядишь, с миру по нитке - найдется во что мне переодеться, пока мои шмотки у костра сохнуть будут. Правда, у костра их особо-то не высушишь, и спать ведь в чем-то надо! А минус восемь. Спальники, правда, сухие. Ну, почти сухие... У народа, может, что спиртное найдется... да что там, не пропаду! Но... все же лучше в избу. Надежней. Да, поеду-ка я в поселок, пожалуй. Минус 8 - это уже не шутки, когда ты мокрый.
И я поехал. Поехал по льду, потому что местных дорог не знал и не был уверен, что найду ту, что приведет меня в Рыбачий. Ночь ведь уже, темно. А время идет, и я мерзну все сильней. Так что блуждать некогда, надо скорей в тепло! И самое быстрое - по льду. Мало ли, что не хочется! Надо...
Правильно говорят, что пуганная ворона куста боится. По льду ехать мне было страшно... Знаете, такое мучительно-острое, жгучее ощущение опасности, внутри холодный ком оттого, что под ногами не один метр глубины, и все, что меня от нее отделяет - слой льда, толщину которого я не знаю и которому уже не верю. Врагу не пожелал бы.
Иногда я не выдерживал и я какое-то время шел пешком. Так тоже было не по себе, но все же легче, гораздо легче. Но я уехал от моста на добрых 5 километров, а по голому льду пешком скорость была куда меньше 5 км/ч. Там на ногах-то было непросто удержаться, а тут еще велосипед с рюкзаком. Мне показалось, что чистого льда было много, почти столько же, как и заснеженного, хотя, конечно, это было не так. А по чистому льду идти было страшней. А уж ехать... Он же - черный, как... вода. Да и скользко на нем, а я боялся упасть и... проломить его. Он казался мне таким ненадежным...
Наверно, это смешно. Ну разве это не смешно - бояться проломить лед, упав на него? Но мне тогда было не до смеха. Я даже разговаривать сам с собой начал - так легче было. Может, дело еще в том, что провалился-то я как раз на чистом льду? И все же я заставлял себя не обходить такие участки. Ведь чистый лед хотя бы видно, а под снегом - что там? Узнаешь, когда наступишь... или наедешь.
И еще - хоть мне и казалось, что голый лед тоньше заснеженного, но я знал, что все как раз наоборот. Снег ведь - теплоизолятор, он не дает воде подо льдом остывать. Под снегом лед нарастает медленней, потому чистый лед толще. Это я знал, но знал умом. А чувства так и вопили: Не лезь на голый лед!
Но все кончается. Кончился и мой Ледовый поход. Кончился благополучно. Вышел я на берег у Рыбачьего, поднялся в поселок и постучался в крайний дом. И меня проводили к дому, где жил почти слепой мужик. Он один был, жена его на выходные в город уехала. Он меня пустил, особо не раздумывая, после двух минут разговора. Я это позже оценил. Он же передо мной был беспомощен - ну что слепой может сделать, если я варнак какой? А что я за человек - откуда ему знать? Хотя... слепые порой чуют то, что никакому зрячему не учуять. А черных мыслей у меня не было - согреться бы да поспать!
Затопил я печку - у него уголь был. Разделся, развесил шмотки, вскипятил чаю, поужинал тем, что у него было, а свои продукты ему оставил. Отогрелся, да и лег спать. А как проснулся - давай носом дышать да лоб трогать, нет ли насморка? а температуры? А - нет. Бортовые системы работают нормально. Ну и славно! Стало быть, не успел я переохладиться. Хозяин тоже встал, позавтракали мы с ним, я собрался да и поехал в Слободу. На улице потеплело, градуса три мороза, ветра не было. Так что до пристани я доехал легко и с удовольствием, потому что было мне сухо и комфортно.
И задолго до темноты я уже был дома. Жена даже удивилась - надо же, что-то ты рано сегодня... И - не заметила ничего необычного.

Ледобоязнь моя прошла бесследно. Видно, то была просто реакция на пережитый стресс. И довольно долго я скрывал свои приключения от всех, и главное - от жены. Я и с другими молчал, чтобы до нее случайно не докатилось - мало ли, проговорится кто ненароком... Ведь многие мои знакомые туристы - и ее знакомые. Она же с ума будет сходить, когда я снова в пойму поеду. А меньше знаешь - спокойней спишь. Я ведь как тот горбатый, которого могила только и исправит. Ну, нырнул. Так что ж теперь, в пойму больше не ездить?.. Все равно ведь поеду! Так зачем же человека зря напрягать?
А когда года через полтора я ей вкратце все это рассказал, то все уже быльем поросло, и никаких особых тревог те давние события у нее не вызвали. Как я и надеялся.

 

Спасибо всем моим читателям за теплые отзывы. Не скрою, приятно прочитать, что твой рассказ пришелся по душе.

2 Lazana Что же касается силы духа и тела, то могу вкратце поделиться своим мнением.
На мой взгляд, в том, что я умудрился не простыть (это о силе тела), если и есть чья заслуга - так моих родителей (наследственность) да моих увлечений (привычка к зимним выездам на велосипеде, и, как следствие - какая-то закалка). Отмечу, что я не закалялся целенаправленно, я просто делал то, что мне нравилось.
А сила духа... я делал то, что нужно было сделать. Нужно было вылезать из проруби - я вылезал; доставать вел - я его доставал; добираться до жилья - ну, добирался. Куда ж деваться? Холодно же...
Есть у меня старый-старый друг, зовут его Леха. Он, кстати, недавно тоже МТВ купил. Мы с ним как-то переходили по льду Волгу, возвращаясь с ночевки на Голодном, и он провалился - благо, что по пояс. Прямо сказать, его жизнь висела на волоске. Потому что Волга - это не Кашира. Нырни он с головой, течение тут же утянуло бы его под лед - и всё... А я отстал от него метров на 40 (чистый лед, довольно сильный ветер и на ногах - лыжные ботинки), и помочь не успевал, хотя бежал изо всех сил. Так вот, он тоже выкарабкался из воды, стряхнул ее с себя сколько мог, сообщил мне, что думает об этой полынье, что ему попалась, и заключил: Надо бежать! И мы побежали. А что еще делать? Он тогда тоже не простыл. Хотя было градусов 10-12 мороза и изрядный ветер.

 

Спасибо моим читателям за теплые слова
Вот уже 5.5 лет прошло, как я писал этот рассказ. А уж с момента событий и вообще больше четверти века. Вспомнились эти события, и решил я свой рассказ перечитать.
Особо и не надеялся, что он уцелел... а оказывается, никуда не делся. Приятно

И знаете, похоже, я правду писал, когда сравнивал себя с тем горбатым, которого только могила исправит
Почти 30 лет прошло с того моего "купания в проруби", больше пяти лет, как написан мой рассказ - а я все так же езжу в пойму. И по жаре, и по снегу, и по льду ериков - ну чем не горбатый? :D