"Хороший, но для кого?" Подойди. Говорят, Ты хороший человек. Ты неподкупен. Впрочем, Молния, ударившая в дом, - Тоже. Ты не отступаешься От того, что когда-то сказал. Но что ты сказал? Ты честен: что думаешь, то и говоришь. Но что ты думаешь? Ты храбр. Но храбр в борьбе против кого? Ты умен. Но кому служит твой ум? Ты не заботишься о своей выгоде. А о чьей? Ты хороший друг. Но хороших ли людей? Слушай же, мы знаем: Ты наш враг. Поэтому Мы тебя поставим к стенке. Но, учитывая твои заслуги и твои достоинства, Мы поставим тебя к хорошей стенке И расстреляем тебя из хороших винтовок хорошими пулями, А потом закопаем Хорошей лопатой в хорошей земле. Бертольд Брехт
здесь летают самолёты каждый час по два и растёт моя собака как трава в этом доме песен спето на сто лет в этом доме алкоголя как монет что хранились в бегемотовой норе и рассыпались оставив на столе след и возможно здесь закончилась пора моей жизни от любви до топора а случайных безупречных счета нет они были и оставили во мне след (с) Арбенина Диана
Как теплится в гостинице, в гостинице - грустильнице? Довольны потеплением, щебечущим динамиком, днем полиэтиленовым на этаже двенадцатом? как старится в гостинице, в гостинице хрустальнице? С кристальными графинами, гардинами графичными, кустарными вареньями? Мы временно, мы временно! Мы - воробьи осенние мы - северяне. Мы - мечтавшие о зелени, но ждущие зимы. Виктор Соснора добавлено через 11 минут Необходимость Без особых церемоний на этой земле Бок о бок с людьми которые в гуще уютных несчастий И в непосредственной близости от истинного пути И во прахе серьёзнейших дел Сохраняют полнейшее благодушие и невозмутимость Я устанавливаю отношения между мужчиной и женщиной Между расплавленным солнцем и гудением улья Между зачарованными пещерами и снежной лавиной Между смехом взахлёб и синевой под глазами Между геральдической птичкой и звёздочкой чеснока Между свинцовою проволокой и завыванием ветра Между муравьями подле колодца и выращиванием малины Между подковой и кончиком пальца Между куском халцедона и франтоватой зимой Между терновником и фактами мимикрии Между сонной артерией и спектральным анализом соли Между араукарией и головой пигмея Между железнодорожными рельсами и голубем рыжим Между мужчиной и женщиной Между моим одиночеством и тобой. (Поль Элюар, перевод М.Н. Ваксмахера) добавлено через 13 часов 26 минут Владимир Бурич. "Деадаптация" Я уже не запоминаю названия звезд Это мне не пригодится Я уже не запоминаю названия стран Это мне не пригодится Я уже не запоминаю названия городов названия площадей Это мне не пригодится Я стараюсь помнить твое лицо цену на хлеб и номер своей квартиры
Вы голодны, мадам? Кусайте локти, Смотрите стрекозой на муравья, Hе надо драм, довольно капли дегтя, Забудьте все, вы больше не моя. Вам холодно, мадам? Сжигайте письма, Пусть чувство в них сгорит, как кошкин дом, Все письма вздор, на что они сдались вам? Одни слова, с ошибками притом. Вам жаль, мадам? Так опустите руки, Hе дергайте меня за рукава, Я знаю сам все каверзные трюки: Гражданский брак, гражданские права. Вы на мели, мадам? Сушите весла, В гербарий поцелуи и цветы, Пусть в сердце тлеет негашеная известка, Hо все к чертям, вы больше мне не ты. Вы каетесь, мадам? Hе надо басен, Hе надо писем, песен и статей, Мой быт без вас так сказочно прекрасен, Что выше всех возвышенных идей. Вам нездоровится, мадам? Попейте ж яду, Вы все уже испили, что смогли, Я знаю сам: Отелло лучше яго, Hо оба зверя - суть одной петли. Вы в положении, мадам? Hайдите выход, Какой-нибудь надежный и простой, И разойдемся без взаимных выгод, Вы как вдова, а я как холостой. Идите с богом и живите долго, долго, долго... Так долго, чтоб я там не встретил вас, Коль смерти нет, в забвеньи мало толка: Забудешь профиль - вспомнится анфас. Hо все, что я оставлю вам в наследство, Hе стоит двух изломанных грошей. Я ваша цель, вы для меня лишь средство Для достижения изящных миражей. (с) Константин Арбенин
Федерико Гарсиа Лорка * * * Сегодня чувствую в сердце неясную дрожь созвездий, но глохнут в душе тумана моя тропинка и песня. Свет мои крылья ломает, и боль печали и знанья в чистом источнике мысли полощет воспоминанья. "Осенняя песня" (перевод с испанского Овадия Савича)
Ты знаешь, сколько мне лет, И я за это плачу. А если нужно сказать, То я скажу, не смолчу. Ты не изменишь меня. Не прикрывайся ничем, Когда ты спишь не со мной. И делай пассы другим, Но у меня за спиной. Ты не обидишь меня. Жалей других, для меня Побереги свою злость. Не можешь - так уходи. Искалось, но не звалось. я не забуду тебя.
Я буду Вас любить издалека, Из гордости, из мудрости, из веры, Что Ваша бесподобная рука Не будет мне пожалована первой; Что праздник - это лучше, чем мораль, Что карты перепутаны по масти, Пока не будет сорвана вуаль Всегда найдется пауза для счастья. Дороги - для того, чтоб уходить, А сердце - для того, чтоб разрываться. Я буду Вас по-прежнему любить, По-прежнему любить, но сомневаться. И дабы боль унять наверняка - Я буду Вас любить издалека. Е. Бушуева добавлено через 1 минуту В человеческом организме девяносто процентов воды, как, наверное, в Паганини девяносто процентов любви! Даже если – как исключение – вас растаптывает толпа, в человеческом назначении девяносто процентов добра. Девяносто процентов музыки, даже если она беда, так во мне, несмотря на мусор, девяносто процентов тебя. Андрей Вознесенский. добавлено через 16 часов 56 минут И, когда он вконец уставал от чужих тревог, от бесцветных слов и бессмысленных обязательств - он скидывал мир, как плащ, и входил в уютный простой мирок, распахнув окно, где дрожали звёзды в небесной смальте. Когда он вконец уставал от мирской возни - он запирал свою дверь, открывал сервант, где стояли вина, и вспоминал двух женщин, которые были с ним, двух женщин, каждая из которых была ему половиной. *** У одной были тёплые руки и ласковые глаза, что вечно случались рядом, если от беды он на волосок. А другая - стройная как лоза и гибкая как гюрза - ускользала меж пальцев, как тонкий морской песок. С первой - целую ночь пил чай, говорил взапой, не касаясь, - люди чем-то же отличаются от зверей… А другую сразу кидал на лопатки и накрывал собой, чтобы хоть на час, не навек, - но сделать её своей. И одна была вся - его боль, его детский страх, он бы мог убить её, если бы был смелей; но являлась другая - верная, любящая сестра, - и он снова дышал, и они подолгу гуляли навеселе. На одну тратил жизнь и кровь, и столько душевных сил - только другая и знала, как он после бывает слаб. Ни одну, ни вторую он ни о чём не просил, - но одна его погубила, а другая его спасла. *** Где-то там, вдали от чужих людей, на краю весны, перед часом Быка, под сверкающей ранней луной, он вспоминал двух женщин, которые были с ним, - двух женщин, которые на самом деле были одной.
скоро май, моя печаль, скоро май, Мы не виделись с тобою давно. Я вошла сегодня в синий трамвай, И уехало цветное кино. Звездочет зажег над городом свет, Хорошо там наверху у него. Очень грустное кино, синий цвет, И в кафе ночном, увы, никого. Мне хотелось просто сесть у окна И заметить, что пришла, пришла весна, Что, как прежде, в руке рука- Так надежно и на века. Помнишь, был такой художник Шагалл? Он над городом полет рисовал. Мне хотелось оторваться легко, И над городом лететь высоко. Все слова, моя печаль, все слова, Ничего не изменить все равно. Я жива, моя печаль, я жива, Я живу, как та другая в кино. Мой маршрут с тех пор мучительно прост: Я забыла, где мой дом, где мой дом. Скоро мост, моя печаль, снова мост, Я стою на нем под черным зонтом. А другая я сижу у окна, Я же знаю, что пришла, пришла весна, И, как прежде, в руке рука- Так надежно и на века. Помнишь, был такой художник Шагал? Он над городом полет рисовал. Мне так хочется подняться легко И над городом лететь высоко. З. Ященко
СНЕГ ИДЕТ Снег идет, снег идет. К белым звездочкам в буране Тянутся цветы герани За оконный переплет. Снег идет, и всё в смятеньи, Всё пускается в полет,- Черной лестницы ступени, Перекрестка поворот. Снег идет, снег идет, Словно падают не хлопья, А в заплатанном салопе Сходит наземь небосвод. Словно с видом чудака, С верхней лестничной площадки, Крадучись, играя в прятки, Сходит небо с чердака. Потому что жизнь не ждет. Не оглянешься - и святки. Только промежуток краткий, Смотришь, там и новый год. Снег идет, густой-густой. В ногу с ним, стопами теми, В том же темпе, с ленью той Или с той же быстротой, Может быть, проходит время? Может быть, за годом год Следуют, как снег идет, Или как слова в поэме? Снег идет, снег идет, Снег идет, и всё в смятеньи: Убеленный пешеход, Удивленные растенья, Перекрестка поворот. Борис Пастернак нынешней погоде привет...
Он легко забудет о тех, кто кроме, все дела отменит - и тут как тут; он всегда приходит на запах крови, он так ясно чует её беду через толщу льда, тишину бетона, метрополитена подземный вой. У него в кармане - контрольный довод: "просто это нужно тебе самой". От него - молчание месяцами; только, если падают небеса, он перестаёт быть упрям и занят - и приходит сам. И приходит сам. Знает все изломы её натуры, все её подземные города; да, он лекарь, мастер акупунктуры, - правда, увлекается иногда. Он всегда подкрадывается близко, выжидает, сдерживает азарт. "Как же можно быть таким альтруистом?" - говорят и прямо, и за глаза. Лето ли, зима ли, весна ли, осень, - он всё караулит её семь бед, и взамен - нет-нет, ничего не просит. Просто забирает её себе.
Свет, откуда он льется, Дальний? Застывая на губах Тайной. Может это был мой сон Давний. О том, как пели в унисон Травы. Не пытайся разгадать Вспомнить. Прошлых жизней корабли Тонут. Так зови же нас ко дну Тайна. Наточив свою струну Дай нам.
Любовь- недуг, моя душа больна, Томительной неутолимой жаждой, Того же яда требует она, Который отравил её однажды Мой разум-врач, мою любовь лечил, Она отвергла травы и коренья, И он, несчастный, выбился из сил, И нас покинул потеряв терпенье Отныне мой недуг не излечим, Душа ни в чём покоя не находит, И брошенные разумом моим, И чувства и слова по воле бродят И долго мне, лишенному ума, Казался раем ад, а светом- тьма... Луи де Сенс
Владимир Бурич. Адаптация Что-то подпиливаем чтобы не натирало руку что-то подстругиваем чтобы не оцарапать колено что-то подкрашиваем чтобы не задеть взгляда что-то подвинчиваем сшиваем связываем утепляем Так вся жизнь проходит в изготовлении протезов своих ощущений
Даже ночью и при луне, Даже с тварью любимой рядом ****утым покоя нет. Боги, яду мне, яду, яду. *** У кого-то - и дом, и детки, и дым печной. У кого-то любовь – зверь домашний, ласковый и ручной. А моя-то бродит, слоняется дотемна или до свету, и приходит домой одна. У кого-то любовь хозяина знает и вечно с ним, – а моя-то увяжется, глупая, за одним, и всё всматривается, и в глазах у неё неон; а потом – на порог, припадая на лапу: опять не он. Зверь больной и голодный, воющий при луне. Зверь, который зализывать раны идёт ко мне. Я пою ей весёлые песни, пою молоком. Раньше даже, бывало, привязывала тайком – Но не держит тугая сила цепей и пут, Но не убеждают ни пряник её, ни кнут, – И глядит после так, что охватывает озноб. Я пыталась словами, – не понимает слов. Кто погладит её, кто намнёт бока. Кто ей бросит корку, кто даст пинка. Не замёрзнет - помрёт от мальчишеского ножа. Я сама пристрелила бы суку; вот только жаль, ведь она жива – Пушистая шерсть и холодный нос. Как бы ночью январской снег её не занёс, Ведь опять убежит наутро искать твой след. И не объяснишь, что такое “хозяина больше нет” *** Полпервого, выходной, недосмотренный сон, незастеленная кровать. Звонок. Долго ищет тапки, застёгивает халат, идёт открывать. …Наверно, ещё не проснулась. Наверное, просто пока что ещё во сне. - Привет. Это ты? Это ты… Почему ты здесь? Почему не с ней? (Там, где можно и нужно соврать – скажет правду, и в этом он весь). - Она не пошла гулять, потому что дождь. (пожимает плечами) Вот я и здесь. Город замер на час – он выйдет на улицы, ливень в домах переждя. - У тебя теперь девочка есть для солнца – и девочка для дождя. Город окна закрыл, – настоящий друг: он тактичен, и глух, и нем. - Не остри, мне и так невесело! – Зато очень весело мне. Дальний шум машин, разговоры и смех, и брызги из-под подошв. Она знает точно - скоро придёт настоящий, добрый, огромный дождь... Дождь, который умоет все лица и листья, все дороги и города. Дождь, который придёт – и больше уже не кончится. Никогда. (c) Ракель Напрочь
Ты сверху милый, да вот тут рукой... Не торопись, ровнее..., чуть пониже. Конечно, мне удобно дорогой! Да сбоку и немножечко поближе. Чуть наклониться и прижать?! Легко! Как мы с тобою чувствуем друг друга...! Да в этом деле нету пустяков! Вот тут ладонью бережно, по - кругу... На четвереньках? Это вариант! Я дотянусь, раз нужно так для дела.... Да, котик, да! Достал? Ты мой гигант! Шпагат?! Конечно! Я сама хотела! По нежной коже жаркий пот ручьём. Сто двадцать поз! Мы справились с тобою! Ещё один волшебный день вдвоём. Я счастлива! ПОКЛЕЕНЫ ОБОИ!!!
Он сдержан, он знает меру, он знает цену всему, Он вежлив так, что порой не в радость себе самому; Он, если делает, - делает по уму. Его правила жмут ей – совсем как тугой корсет; Она просит других расстегнуть, когда в глазах уже меркнет свет. Их расставание длится несколько лет. Она – игрок, театрал, вечный зов и извечный гон; Она умеет и любит сказать последнее слово и выйти вон. Всем ясно, она – ни разу не для него. У него всё проще, – он её относит к своей семье; Он холодной рукой до боли сжимает пальцы её в серебре – И попросту забирает её себе. И каждый раз – Как правило, по утрам, – Она шепчет: «На этот раз, действительно, мне пора; На этот раз – устала я Умирать». И каждый раз – По жизни ли, по игре, – Она сжимает трубку пальцами в серебре: «Можно мне ещё раз, Немножечко, - Умереть?..» (c) Ракель Напрочь добавлено через 36 минут жадно так глотает солнце два серебряных крыла милый друг твой не вернется в этот город никогда и огни усталых улиц станут по тебе скучать только им печаль такую в твоем сердце не унять и зажигать пьяные звезды нет, без тебя так будет сложно как легко плывут ресницы не узнает твой герой если что-нибудь случится за морем с тобой с ним теперь другое небо облака над головой и ступает ангел следом незнакомый и чужой и зажигать пьяные звезды нет, без тебя так будет сложно все коварная разлука обнимала как сестра превращала её руки в два серебряных крыла сколько дождь шептал, а толку ей казалось не всерьёз и разбилась на осколки всех невыплаканных слез и зажигать пьяные звезды нет, без тебя так будет сложно (c) БИ-2 добавлено через 55 минут Она ушла в чём была, Не оглянувшись назад, Оставив дачу, квартиру И прочий хлам. Она устала смотреть В уже чужие глаза, Она устала лгать Себе сама. А я прошлое порву, Брошу лишним на дорогу Там где сорная трава, Где пустые слова, Просто слова. Она идёт в никуда, Укутав тело в пальто. Она свободна как дождь, Она - никто. И только мокрые ноги, Мечта заболеть, И только ветер в лицо Мешает петь. А я прошлое порву, Брошу лишним н дорогу Там где сорная трава, Где пустые слова, Просто слова. добавлено через 1 час 5 минут Она не актриса, не кинозвезда. Она не любовница и не жена Она теряет рассудок при слове "кровать" Она знает как лечь, но не знает как встать. И не доступна при свете кокетка в ночи. Ее любимая фраза: "лег и молчи", Она помнит запах настоящих мужчин, Она знает средство от ранних морщин. Она не похожа на наших подруг, Она положит любого под высокий каблук. Перед ее красотой бледнеют зеркала Она немногое даст, зато возьмет сполна. Она сильна и строптива, как ночью гроза. И смотрит как-то игриво, не мозоля глаза. Она не принимает пиво, не курит "пегас" И знает цену за каждую ночь и за час. Она любит песни группы "кар-мэн" Она любит вольный ветер, ненавидит плен. Ей нельзя быть одной, она не может грустить. Она довольна собой и я хочу ее любить. И я хочу к ней прижаться небритой щекой, Да прекрати ты ломаться - я совсем не плохой. Пусть я не вышел рылом, карман мой пустой, Зато как в песне поется - "прекрасен душой". Hу, давай, слабый пол, Танцуй постельный рок-н-ролл, Это шанс, а не прикол, Когда танцует слабый пол рок-н-ролл.
Марина Цветаева - Из рабочих тетрадей: "...Журавль и синица: Нет, ложь, ложь и глупость: что делать с синицей... и вообще - с птицей в руках? Есть вещи, которые нехороши в руках, хороши - в воздухе. Журавль, например." Из письма к Б.Пастернаку: "...Верность как самоборение мне не нужна (я - как трамплин, унизительно). Верность, как постоянство страсти, мне непонятна, чужда. (Верность, как неверность - все разводит). Одна на всю жизнь мне подошла. Верность от восхищения." "Ревность? Я просто уступаю, как душа всегда уступает телу, особенно чужому - от чистейшего презрения, он неслыханной несоизмеримости. В терпении и негодовании растворяется могущая быть боль". добавлено через 3 минуты Больше всего люблю тебя босую. Рыжую от солнца... Арво Метс
"Я закрыла гештальты и смазала лыжи, я выкатилась колобком из чужих семей. Брат мой, брат, я хочу к тебе ближе, хочу с тобой дальше, хочу для тебя – сильней… Вот-вот растворюсь - расщеплённый атом, рассыплюсь на разноцветные конфетти. Брат мой, когда перестанешь ты быть мне братом, и сколько можно друг к другу идти?" "На всех остановках мира, на всех вокзалах я ждал - ты знаешь! - я ждал тебя столько лет. Сестра, сестра, опоздала ты, опоздала – я сжёг мосты и уже оплатил билет. Спасибо, нет, я не буду чая, мне скоро обратно, теперь уже всё равно. Дай посмотреть на тебя на прощанье - снимай своё платье, да, и прикрой окно". "Я сейчас как будто упала на дно колодца, - ведь я её знаю, ну как это может быть? Я не могу, не могу за тебя бороться, ты сам хозяин своей судьбы. Прости, не выходит не улыбаться, - ты правда веришь, что всё будет тишь да гладь? Я лучше знаю ключицы твои и пальцы, мне даже не к кому ревновать". "Сестра, впереди много радости и веселья, не будем, милая, унывать! Ты будешь ходить к нам в гости по воскресеньям – пить, говорить, конечно, и танцевать. Вы, может, могли бы и подружиться, - хотя вы такие разные, что держись. А без тебя мне не будет жизни, с тобой же – вполне забавная будет жизнь". "Знаешь, сейчас как будто после укола анестезии в солнечное сплетенье – ни сесть ни встать. Знаешь, такой внутри наступает холод, и всё так легко становится на места. Сколько ненужных слов и ненужных мыслей, сколько написано вилами по воде… Знаешь, ты лучше иди, куда торопился, - у меня ещё очень много домашних дел".
Облетают последние маки, Журавли улетают, трубя, И природа в болезненном мраке Не похожа сама на себя. По пустынной и голой аллее Шелестя облетевшей листвой, Отчего ты, себя не жалея, С непокрытой бредешь головой? Жизнь растений теперь затаилась В этих странных обрубках ветвей, Ну, а что же с тобой приключилось, Что с душой приключилось твоей? Как посмел ты красавицу эту, Драгоценную душу твою, Отпустить, чтоб скиталась по свету, Чтоб погибла в далеком краю? Пусть непрочны домашние стены, Пусть дорога уводит во тьму,- Нет на свете печальней измены, Чем измена себе самому. Н.Заболоцкий.
…Мы не царапали друг друга, не огрызались, демонстрируя свои характеры, сформированные в других сообществах, ареалах, континентах, случках. Мы пришли друг к другу такие уставшие, изможденные, - нам хотелось простых наваристых щей на прогретой кухне, а не пафосного вые..на из серии «специально пропущенные звонки». Хотелось настоящего завтра, вне обязательств. Проснуться в мягком сплетении собственных тел и сказать друг другу засохшими спозаранку голосами: "Время вставать, любовь моя…" Эльчин Сафарли добавлено через 11 минут Ангел на шпиле скорчился, стыл, Небо низко и день сжат. Нева поджимает зябко мосты, Мерзнет вода, листья дрожат. Согрей мои пальцы в своих руках, Поцелуй при встрече краешек губ, Я не та, у которой поступь легка, Я прекрасна тем, что без тебя не могу. Я свободная птица и ты - вполне, Но сегодня день, чтоб прижаться тесней, Чтобы если суд, если "да" и "нет", Ты бы мог заслониться, сказав "я с ней". Но на нет суда нет, в листьях вода, Значит, руки в карманы, на плечи шарф. Но - кончились шутки, на "да" есть да, И земля от холода - куб, не шар. Это значит - ждать, значит, четок шаг. Значит, руки в карманы, на плечи шарф.
Фламенко В этом танце - плавятся, разгораясь, в этом танце - время бежит иначе, в этом танце крайность - уже не крайность; научить тебя танцевать, мой мальчик? Научить тебя - танцевать на грани? Только шаг - и прочее станет лишним. Прикасаться сталью к открытой ране; правил больше нет - подойди поближе... Примеряю взгляды - идёт ли этот? Лицедею верить - твоё решенье! Станет сердце бешеной кастаньетой; каждый взгляд - навылет, на пораженье. Станут жесты - росчерками рапиры, прихотливой вязью - легко - по шёлку... Золотая полночь уже пробила; потеряешь - там, где меня нашёл ты.
очень люблю это стихотворение Иосиф Бродский Воротишься на родину. Ну что ж. Гляди вокруг, кому еще ты нужен, кому теперь в друзья ты попадешь? Воротишься, купи себе на ужин какого-нибудь сладкого вина, смотри в окно и думай понемногу: во всем твоя одна, твоя вина, и хорошо. Спасибо. Слава Богу. Как хорошо, что некого винить, как хорошо, что ты никем не связан, как хорошо, что до смерти любить тебя никто на свете не обязан. Как хорошо, что никогда во тьму ничья рука тебя не провожала, как хорошо на свете одному идти пешком с шумящего вокзала. Как хорошо, на родину спеша, поймать себя в словах неоткровенных и вдруг понять, как медленно душа заботится о новых переменах. добавлено через 2 минуты Двенадцать лун на знамени моем...(с) Я пью вино, хоть я одна, И мандарин жую, Выкидываю из окна Кожурку рыжую. А если завтра будет бой, То мы откроем счет, Я пью вино сама с собой, Поскольку с кем еще. Пусть посудачат обо мне Соседки с этажа. Мой круглый профиль на окне - Попытка мятежа. Попытка... эта грань тонка от пользы до вреда... Попытка танцевать кан-кан На тонких проводах. Попытка угадать резьбу, Спасти кота в мешке, Попытка обмануть судьбу В заливистом смешке. Попытка... что там говорить. Наполненный бокал. Попытка... Зарево зари В его крутых боках. Попытка... Ну, тогда пока А мне уже пора. Попытка... и опять бокал, Сосновая кора. Попытка... "Время утекло, Что я тебе дарил..." Улыбка. Битое стекло. Озябший мандарин. (с) изюбрь
Если я не звоню, значит рядом с тобою. Если я не пишу, то тебя обнимаю рукою. Если я не ищу - мы в созвездии Взгляда. И покойно сейчас, значит ты со мной рядом. Если мне не звонишь, значит руки твои целую. Если смотришь в окно, я к прохожим ревную. Если рядом молчишь - нет чудеснее песни, А слезу обронишь - мы расплачемся вместе... Если ты засыпаешь, позавидую сладкому сну. Если ты замерзаешь, позову для любимой весну. Если ты улыбнулась, зажигается в небе звезда. Я молю, Боже мой, сохрани этот мир навсегда! (с)
память о солнце в сердце слабеет, желтей трава, ветер снежинками ранними веет едва-едва ива на небе пустом распластала веер сквозной. может быть, лучше, что я не стала вашей женой память о солнце в сердце слабеет, что это? - тьма? может быть. За ночь придти успеет зима
Ты знаешь, что значит - игры, и знаешь, что значит - крайность; Ты знаешь, что значит - смелость, и знаешь, что значит - роли... Мы просто в слова играли - и, кажется, заигрались: Попали друг к другу сами в лирические герои. И - в будни вливаться строкам, вдали остаются рамки; Сны, образы и стихии над нами кружат, - вот только, Мой вдумчивый архитектор воздушно-хрустальных замков, Я знала: чем выше башни, тем больше потом осколков.
Уж сколько их упало в эту бездну, Разверстую вдали! Настанет день, когда и я исчезну С поверхности земли. Застынет все, что пело и боролось, Сияло и рвалось: И зелень глаз моих, и нежный голос, И золото волос. И будет жизнь с ее насущным хлебом, С забывчивостью дня. И будет все – как будто бы под небом И не было меня! Изменчивой, как дети, в каждой мине И так недолго злой, Любившей час, когда дрова в камине Становятся золой, Виолончель и кавалькады в чаще, И колокол в селе… - Меня, такой живой и настоящей На ласковой земле! - К вам всем,- что мне, ни в чем Не знавшей меры, Чужие и свои?! Я обращаюсь с требованьем веры И с просьбой о любви. И день и ночь, и письменно и устно: За правду да и нет, За то, что мне так часто – слишком грустно И только двадцать лет, За то, что мне – прямая неизбежность – Прощение обид, За всю мою безудержную нежность И слишком гордый вид, За быстроту стремительных событий, За правду, за игру… - Послушайте! – Еще меня любите За то, что я умру.
Стены жёлтые, стены гладкие; «Влюблены» - написано в картах. Нас с диагнозом одинаковым Поместили в одну палату… …Скоро стали врачи нечасто нас Посещать – и ушли соседи. «Утверждают, что оба счастливы» - Дописали, - «ну точно бредят».
Маленькие люди смотрят фильмы про большую любовь...(с) Видимо, в продолжение к Девке-Евке... Свинопас ненавидит фрейлин, Окруживших его, как крысы. Ангел Янкель танцует фрейлехс На дрожащей закатной крыше. А в квартирах бушуют пьянки, Песня ранит сухие губы. Бродит между домами Янкель, Согревает печные трубы. Ну-ка грянем погромче нашу, Чтобы нам небеса с овчинку! Ангел плачет, но ангел пляшет, А мы режем себе ветчинку, Да с огурчиком малосольным, Да в обнимку с вон той, глазастой... Как-то нынче здесь мало сонных, Сигаретный дым воздух застил. А ему бы под стать бы танго, Да не хватит для танго пары, Всё танцует, танцует ангел, Серооокий и сухопарый. Вышло солнце в ночном халате, Освещает хмельные лица, И плясать бы пожалуй хватит, Да никак не остановиться. И ведь нужен-то он немногим... А вокруг не года - века шли. И подкашиваются ноги, И душа захлебнулась кашлем. Свинопас отказал принцессе, Подурневшей от недосыпа. Минус тридцать назначил Цельсий И по крыше хрусталь рассыпал. Как хрусталь этот ноги ранит, Ветер нервы ножовкой пилит... И, хромая по острым граням, Ангел замер на тонком шпиле. Прекратилась больная гонка, Лишь в конце письма, как помарка, Золотая торчит иголка, Новорожденным пахнет мартом.
Диалоги 1. Ты мне нравишься очень, очень, я люблю твой смех и улыбку. Завтра будет наверно ливень, вновь готов совершить ошибку. Я ведь знаю, что быть нам вместе не судьба, от того так грустно. В старом парке, в укромном месте, в эту ночь будет очень пусто... Приходи буду ждать как раньше. Наслаждаясь ласкать твое тело. Эта ночь будет только нашей, прикасаюсь к тебе не смело... Ты дрожишь от касаний нежных, так как будто бы все впервые. Не хочу отношений ложных, мы ведь ближе с тобой чем были. 2а. Я бегу по аллеям мокрым, Прямо в сердце старинного парка В тусклом свете луны неверной, Ты любить меня будешь жарко Только там ,в молоке тумана, Ты и песня ,и явь и сказка. Ты мне нравишься -очень ,очень ... Как нужны мне любовь и ласка !! 2б. Если быть не судьба вам вместе… Так откуда - такие страсти? Вот Вы, ждете, в укромном месте... А не слишком ль беспечны власти? (с) я даже не знаю кто
Слишком уж зол ветер, катится мир с откоса, Маленький и круглый. Знаешь, я стала ведьмой, я отрастила косы, Темные, как угли. Ты не иди следом, даже луны лучик Гибнет в глухой чаще. Знаешь, я стала ведьмой, это куда лучше, Чем полоскать чашки. И не гляди в вечер, с нашими огоньками Станет любой камнем. Знаешь, я стала ведьмой с ласковыми руками, С розовыми щеками. Я за тебя в ответе? Хватит уже реветь, мы Взрослые ведь люди... Знаешь, я стала ведьмой... Знаешь, я стала ведьмой, Что же теперь будет?.. добавлено через 1 час 38 минут Танцуй, пока я не ушел...(с) Третий лишний, говорят, третий лишний, книжный, скучный, говорят, мешающий, длинный такой нафталинный третий, говорящий какую-то чушь и слушать его - не заметишь, как и уснешь, поскольку он третий, а мы-то всё дальше в лес и у нас руки дрожат от счастья и глаза горят синим дымом, птички поют, а третий лишний, неслышный, всевышний, тот самый ближний, которому надо дать по щеке, чтоб получить от того, кто от тебя вдалеке. Третий лишний, третий скрипит зубами, истекает слезами, кричит, я устал, я пойду, я рядом, если что, зовите, а я посижу в кафешке с кошкой, выпью кофе, сьем печенюшку, да что ты, отвечаем, оставай с нами, пользуйся нашими снами, гибни в нашем цунами, питайся блинами, кидайся словами, мы остаемся с вами, это такой подарок, и ты не *****, чтоб от него отказаться. Третий лишний, у третьего есть жилетка в шотландскую клетку, с карманчиками из пуха, с отворотиками из меха, жилетка, пропитанная нашим страхом, нашей ревностью, нашим трусливым потом, нашим шепотом; в которую входят штопором обузданные мыслишки, не слишком радостные, не слишком глубокие, круглобокие, а жилетке что, она слышит, пухом по меху пишет, а третий лишний. И ящерицами сплетаются косы, проволокой сплетаются руки, половина шестого, голоса, стоны, через час работа, кофе на кухне, мир не рухнет, отдышится, справится, заиграет, выкинет праведников из рая, грешников заберет у Харона, съест недоваренные макароны, икнет, извинится, свистнет синицей, небесные свяжет плети. Тут на сцене появится третий. Рассвет прищурил глаз и разлегся с комфортом, мурчит, лежит. Третий нагнулся, выключил газ под конфоркой, а то сбежит. Какая зануда этот третий лишний.