Сто тысяч любимых строк. Часть 4

Ладони

Твои ладони… такое странное тепло…
Чаще всего ты сильно обжигаешь.
Тех, кого не знаешь.
Другие спорят о том, как мне не повезло
Знать и молчать о том, что ты сжигаешь,
Кровь не согревая…

Сидел без дела, читал рассказы о тебе,
думал искать, а ты была внезапна… -
душу мне согрела,
не захотела - увидеть часть меня в себе...
и не прощаясь - снова улетела…
в бесконечность неба.

Вдоль ночей по пустым полям, океанам и седым морям,
Ветер тебе донесет запах цветов - подаренных лугами…
Вдоль ножей, да по лезвиям …..
ты придешь снова в гости к нам,
Может кому повезет - выбросить лед
в бушующее пламя …..
нервных окончаний …… уставших людей...
(c) После 11

 

Собаки спущены с цепи,
И бродят злые силы.
Спи, милый маленький мой, спи,
Котенок милый!

Свернись в оранжевый клубок
Мурлыкающим телом,
Спи, мой кошачий голубок,
Мой рыжий с белым!

Ты пахнешь шерстью и зимой,
Ты - вся моя утеха,
Переливающийся мой
Комочек меха.

Я к мордочке прильнула вплоть,
О, бачки золотые! -
Да сохранит тебя Господь
И все святые!

Марина Цветаева

 

Собралось в лесу под вечер
Многозвучье птичих стай.
Мать журавлика целует -
"Поскорее засыпай".
Он на маму смотри нежно
И качает головой:
"Я хочу увидеть небо
Голубое-голубое,
Я хочу увидеть небо.
Ты возьми меня с собой".

Прилетел залетный ветер
На зеленых парусах,
Спел он соснам корабельным
О приливах и штормах.
И журавлик несмышленый
Вновь качает головой:
"Я хочу увидеть море
Голубое-голубое,
Я хочу увидеть море.
Ты возьми меня с собой".

Мой любимый улетает
За леса и за моря.
Он увидит,он узнает,
Как рождается заря.
И в минуту расставанья
Я скажу ему: "Родной,
Я хочу увидеть Землю,
Голубую-голубую.
Я хочу увидеть Землю.
Ты возьми меня с собой".

Эдуард Ханок

 

Слушай, нет, со мной тебе делать нечего.
От меня ни добра, ни толку, ни просто ужина –
Я всегда несдержанна, заторможенна и простужена.
Я всегда поступаю скучно и опрометчиво.

Не хочу ни лести давно, ни жалости,
Ни мужчин с вином, ни подруг с проблемами.
Я воздам тебе и романами, и поэмами,
Только не губи себя – уходи, пожалуйста

Вера Полозкова

добавлено через 15 минут
ладно, ладно, давай не о смысле жизни, больше вообще ни о чем таком
лучше вот о том, как в подвальном баре со стробоскопом под потолком пахнет липкой самбукой и табаком
в пятницу народу всегда битком
и красивые, пьяные и не мы выбегают курить, он в ботинках, она на цыпочках, босиком
у нее в руке босоножка со сломанным каблуком
он хохочет так, что едва не давится кадыком

черт с ним, с мироустройством, все это бессилие и гнилье
расскажи мне о том, как красивые и не мы приезжают на юг, снимают себе жилье,
как старухи передают ему миски с фруктами для нее
и какое таксисты бессовестное жулье
и как тетка снимает у них во дворе с веревки свое негнущееся белье,
деревянное от крахмала
как немного им нужно, счастье мое
как мало

расскажи мне о том, как постигший важное – одинок
как у загорелых улыбки белые, как чеснок,
и про то, как первая сигарета сбивает с ног,
если ее выкурить натощак
говори со мной о простых вещах

как пропитывают влюбленных густым мерцающим веществом
и как старики хотят продышать себе пятачок в одиночестве,
как в заиндевевшем стекле автобуса,
протереть его рукавом,
говоря о мертвом как о живом

как красивые и не мы в первый раз целуют друг друга в мочки, несмелы, робки
как они подпевают радио, стоя в пробке
как несут хоронить кота в обувной коробке
как холодную куклу, в тряпке
как на юге у них звонит, а они не снимают трубки,
чтобы не говорить, тяжело дыша, «мама, все в порядке»;
как они называют будущих сыновей всякими идиотскими именами
слишком чудесные и простые,
чтоб оказаться нами

расскажи мне, мой свет, как она забирается прямо в туфлях к нему в кровать
и читает «терезу батисту, уставшую воевать»
и закатывает глаза, чтоб не зареветь
и как люди любят себя по-всякому убивать,
чтобы не мертветь

расскажи мне о том, как он носит очки без диоптрий, чтобы казаться старше,
чтобы нравиться билетёрше,
вахтёрше,
папиной секретарше,
но когда садится обедать с друзьями и предается сплетням,
он снимает их, становясь почти семнадцатилетним

расскажи мне о том, как летние фейерверки над морем вспыхивают, потрескивая
почему та одна фотография, где вы вместе, всегда нерезкая
как одна смс делается эпиграфом
долгих лет унижения; как от злости челюсти стискиваются так, словно ты алмазы в мелкую пыль дробишь ими
почему мы всегда чудовищно переигрываем,
когда нужно казаться всем остальным счастливыми,
разлюбившими

почему у всех, кто указывает нам место, пальцы вечно в слюне и сале
почему с нами говорят на любые темы,
кроме самых насущных тем
почему никакая боль все равно не оправдывается тем,
как мы точно о ней когда-нибудь написали

расскажи мне, как те, кому нечего сообщить, любят вечеринки, где много прессы
все эти актрисы
метрессы
праздные мудотрясы
жаловаться на стрессы,
решать вопросы,
наблюдать за тем, как твои кумиры обращаются в человеческую труху
расскажи мне как на духу
почему к красивым когда-то нам приросла презрительная гримаса
почему мы куски бессонного злого мяса
или лучше о тех, у мыса

вот они сидят у самого моря в обнимку,
ладони у них в песке,
и они решают, кому идти руки мыть и спускаться вниз
просить ножик у рыбаков, чтоб порезать дыню и ананас
даже пахнут они – гвоздика или анис –
совершенно не нами
значительно лучше нас

Вера Полозкова

 

Я смотрю на Тибет
Через тысячи дней,
Через старый истертый Уральский хребет,
Через реки, несущие в тысяче дней
Сонмы рыб, рвань сетей, утонувших людей.

Я смотрю на Тибет
Через дебри тайги
До Байкальской прозрачной воды долетев
В крыльях птиц, шуме ветра и холода мгле.
Я летаю легко. Я хочу на Тибет.

Я смотрю на Тибет
Ощущая его;
Проходя по короткой траве, становясь за ладонью ступней,
Простираясь стократно и падая ниц
Понимаю - нет в мире границ,
Расстояний, времен,
Есть сознание. И
Я смотрю на Тибет. И я слышу стихи.

(С). Такое вот утреннее настроение. М-да.

 

Она сказала "Пока", он долго смотрел ей вслед
Для нее прошла ночь, для него три тысячи лет
За это время десяток империй расцвел и рухнул во мрак
Но некоторые женятся, а некоторые так

Раньше мы жили завтра, а теперь и сегодня - вчера
Вместо Роллингов - хакеры, вместо Битлов - юзера
Бригады ломятся в церковь, святому место - кабак
И некоторые женятся, а некоторые так

У некоторых сердце поет, у некоторых болит
Он нажимает на "Save", а она нажимает "Delete"
И нет смысла спрашивать "кто", нет смысла спрашивать "как"
Ведь некоторые женятся, а некоторые так

Спасибо Богу за хлеб, который отпущен нам днесь
Но в мире есть что-то еще, я клянусь, она где-то здесь
И солнце остановится в небе, когда она даст ему знак
И некоторые женятся, а некоторые так
Некоторые женятся, некоторые так

(с) Б.Г.

добавлено через 13 часов 41 минуту
Теряю силу

Я навсегда тебя теряю, навсегда.
Я города с тобой меняю, города.
О мой король, где голос твой, где наш приют?
Мы просто вышли из дверей.
Рубцует раны твоя ложь.
Тонуть в тебе, но рвётся нить.
Тонуть с тобой, но жить,
А жить осталось мало, теряю силу...
Осталось мало, теряю силу.

Ты приковал меня загадкой своих снов.
Но мне так много лет, что холодно идти.
И я смеюсь, а в горле соль, всё та же боль.
Мы просто вышли из дверей.
Рубцует раны твоя ложь.
Тонуть в тебе, но рвётся нить.
Тонуть с тобой, но жить,
А жить осталось мало, теряю силу...
Осталось мало, теряю силу.

Искать того, кого люблю, и в этом смысл.
А монотонность дней тугая карусель.
Скажи король, зачем ты мой, мне страшно ждать.
Мы просто вышли из дверей.
Рубцует раны твоя ложь.
Тонуть в тебе, но рвётся нить.
Тонуть с тобой, но жить,
А жить осталось мало, теряю силу...
Осталось мало, теряю силу.

(c) Ночные Снайпера

 

Любит? не любит? Я руки ломаю
и пальцы разбрасываю разломавши
так рвут загадав и пускают по маю
венчики встречных ромашек
Пускай седины обнаруживает стрижка и бритье
Пусть серебро годов вызванивает уймою
надеюсь верую вовеки не придет
ко мне позорное благоразумие

добавлено через 13 минут
Хвалю тебя, говорит, родная, за быстрый ум и веселый нрав.
За то, что ни разу не помянула, где был неправ.
За то, что все люди груз, а ты антиграв.
Что Бог живет в тебе, и пускай пребывает здрав.

Хвалю, говорит, что не прибегаешь к бабьему шантажу,
За то, что поддержишь все, что ни предложу,
Что вся словно по заказу, по чертежу,
И даже сейчас не ревешь белугой, что ухожу.

К такой, знаешь, тете, всё лохмы белые по плечам.
К ее, стало быть, пельменям да куличам.
Ворчит, ага, придирается к мелочам,
Ну хоть не кропает стишки дурацкие по ночам.

Я, говорит, устал до тебя расти из последних жил.
Ты чемодан с деньгами – и страшно рад, и не заслужил.
Вроде твое, а все хочешь зарыть, закутать, запрятать в мох.
Такое бывает счастье, что знай ищи, где же тут подвох.

А то ведь ушла бы первой, а я б не выдержал, если так.
Уж лучше ты будешь светлый образ, а я *****.
Таких же ведь нету, твой механизм мне непостижим.
А пока, говорит, еще по одной покурим
И так тихонечко полежим.

В. Полозкова

 

Инна Лиснянская
* * *
Душа не в занозах и плоть не в заносах, –
Зимою и летом бытую прекрасно,
Я есть пустота, сквозь меня, как сквозь воздух,
Проходит всё то, что движенью причастно, –
И стая гагачья, и стадо бизонов,
Небесные струны, и время, и люди, –
В лавровых, в терновых венках и без оных,
Заблудшие в правде, завязшие в блуде.

Всё то, что идёт, об меня не споткнётся,
И мне на идущее не опереться,
Но чьё-то дыханье во мне остаётся,
И чьё-то во мне разрывается сердце.

добавлено через 8 часов 50 минут
Я.
Ниспадающая.
Ничья.
Беспрекословная, как знаменье.
Вздорная.
Волосы в три ручья.
Он - гримаска девчоночья -
Беспокойство. Недоуменье.

Я - открытая всем ветрам,
Раскаленная до озноба.
Он - ест сырники по утрам,
Ни о чем не скорбя особо.

Я -
Измеряю слова
Навес,
Переплавляя их тут же в пули,
Он - сидит у окна на стуле
И не сводит очей с небес.

Мы-
Не знаем друг друга.
Нас -
Нет еще как местоименья.
Только -
Капелька умиленья.
Любования. Сожаленья.
Он - миндальная форма глаз,
Руки, слепленные точёно...
В общем - в тысячу первый раз,
Лоб сжимая разгорячённо,
Быть веселой - чуть напоказ -
И, хватая обрывки фраз,
Остроумствовать обречённо,
Боже, как это все никчёмно -
Никогда не случится "нас"
Как единства местоимений,
Только горсточка сожалений. -
Все закончилось. Свет погас.

Я.
Все та же.
И даже
Ночь
Мне тихонько целует веки.
Не сломать меня.
Не помочь.
Я - Юпитера дочь.
Вовеки.
Меня трудно любить
Земным.
В вихре ожесточённых весён
Я порой задохнусь иным,
Что лучист, вознесён, несносен...
Но ему не построят храм,
Что пребудет велик и вечен -
Он ест сырники по утрам
И влюбляется в смертных женщин.

Я же
Все-таки лишь струна.
Только
Голос.
Без слов.
Без плоти.
Муза.
Дух.
Только не жена. -
Ветер,
Пойманный
На излёте.

В. Полозкова

 

Ну вот и всё...

Ну вот и всё, и я ушла, как первый снег,
Под звон оков, под громкий смех,
Под праздность суеты, где ты
Не поглядишь мне вслед...

Ну вот и всё, заносит замки на песке
Уставший ветер, он в тоске,
Стучится в чёрное стекло окна,
Где я одна...

Ну вот и всё, мне жаль себя, как жаль и тех,
Кто босиком на сквозняке, сжимаясь, молятся теплу,
Закалка эта ни к чему, ни впрок,
Уж вышел срок...

Ну вот и всё, мне холодно у этих стен,
Прижавшись к ним я простужусь,
Под землю в ад, под солнце в степь
Куда-нибудь пойду и заблужусь.

(с) С. Сурганова

 

Не оставляя за собой следов
Пройти сквозь чью-то жизнь
Неясной тенью. Тихо.
И догореть костром
Без права на «потом...»
Я в чьей-то жизни шрам
Я в чьей-то жизни весна
И для кого-то гений,
Для кого-то - пень,
Но только это всё не про тебя
И в твоей жизни я всего лишь... тень

Не оставляя за собой следов,
Да я согласен, я давно готов
Быть в твоей жизни миг -
Короткий и неясный крик
И проходя сквозь двери
Заново рождаться,
Постоянно путать ночь и день
И продолжая биться головой об стену
Оставаться в твоей жизни под табличкой "тень"

Не оставляя за собой следов,
Да я согласен, я давно готов
Быть в твоей жизни только миг -
Короткий и неясный..... крик.

(с) Люмен

 

Кто-то

Мне нужен кто-то, кого бы я мог одарить.
Кто-то, кто дар мой принял бы сразу, в то же мгновенье,
с лицом отрешенно блаженным,
как от прикосновенья
крупинки света, ласкающей кожу робким скольженьем.

Кто-то, к кому бы я мог подойти
и безмолвно сказать: тебе.
и кто-то вдруг забрезжил бы лунным свеченьем
и улыбнулся мне – не губами, всем естеством –
и потянулся ко мне – не руками, всем существом –
с лицом отрешенно блаженным,
как от прикосновенья
крупинки света, ласкающей кожу робким скольженьем.

В моей ладони
было бы только одно – ее тепло,
и кто-то сразу бы понял,
без всяких слов.

Если б я был слепой,
не мог один перейти дорогу,
я бы ждал со спокойной душой,
что мне помогут.
Если б я был нищий,
просил ради Христа,
я бы верил, что будет мне хлеб и жилище,
потому что когда-нибудь ко мне подойдет доброта.
Если б я был рабочий,
еле концы с концами сводил,
я бы отдал борьбе и дни и ночи
и победил.

Но я не слепой,
не бедняк,
не рабочий, которому не на что жить.
У меня другая нужда и другая беда.
Голод мой хлебом не утолить, жажду водой не залить.
Я руку протягиваю несмело, но не затем, чтоб молить,
а затем, чтоб дарить.
Нет нужды безысходней, чем эта нужда.

Мне нужен, до боли нужен кто-то, кого б я мог одарить!

А если он вдруг появится, этот кто-то?
Возникнет сию же минуту, здесь же,
несмотря на стены, двери, засовы, задвижки,
и встанет передо мной в радужных бликах надежды,
как волшебник или волшебница из детской книжки?

Если б он вдруг появился, этот кто-то!
Если б он вдруг появился, обретенную близость я пил бы, как воду,
всей пересохшей глоткой,
пил и не мог бы напиться,
втягивал бы взахлеб,
с болью,
со смаком,
радостно,
лихорадочно,
как воздух стремится
заполнить вакуум.

Антонио Жедеан,
Перевод А. Косс.

 

Когда, проплавав по Вселенной
Немало миллионов миль,
Чужих планет в толпе зеленой
Забудешь, как цветет ковыль,

По Родины тропинкам талым
В хмельной гульбе топя печаль,
Ты преступленьем небывалым
Взорвешь публичную мораль

И прогремит туземный стражник,
Нахмурив трубчатую пасть:
"Какой ты расы, злой бродяжник?
Скажи, чтоб род нам твой проклясть!" -

В тот час приправить ложью меткой
Не упусти родную речь,
Чтоб тихой фразой: "ЙА КРИВЕДКО"
Людей от срама уберечь.

 

Жив-здоров. Не глядишь на другую.
Вот и всё. Остальное стерплю.
Не грустишь? Но и я не тоскую.
Разлюбил? Но и я не люблю.

Просто мне, чтоб по белому свету
Подыматься дорогой крутой,
Нужно верить, что дышишь ты где-то,
Жив-здоров... И не любишь другой.

Ирина Снегова

**
Похрустывают косточки минут
Под сапогами бешеного дня.
Потрескивают. Будто хворост мнут
В печи, за створкой, щупальца огня.

Позвякивают. Мимо. Как дожди.
Посвистывают. Как песок из рук.
Покалывают. Мелко. Как в груди...
Но день велик. И в нем есть главный звук.

И если жить, так надо жить, как Крез.
Не меряно. Наотмашь. Не в обрез.

Так и живем... Но вдруг ожжет как кнут;
Похрустывают косточки минут.

она же

 

Ich liebe dich1, meine Frau2. Very and very much3.
Я языки мешаю, как сошедший с ума толмач.
Ich liebe dich, mein Mädchen4. Сильно и горячо.
Попала давно, my Darling5, на твой золотой крючок.
На твои губы шальные, на глаза изумрудного цвета,
На искрометный юмор, на девочку_в_стеле_лето.
На узенькие запястья, на волосы цвета ржи,
На поступки шальные и die feinen Saiten6 души.
И не хватает уменья красиво слава излагать,
Чтобы в любви признаться тебе, моя große7 love8...
Ich liebe dich, meine Frau...

добавлено через 37 минут
Вы счастливы? — Не скажете! Едва ли!
И лучше — пусть!
Вы слишком многих, мнится, целовали,
Отсюда грусть.

Всех героинь шекспировских трагедий
Я вижу в Вас.
Вас, юная трагическая леди,
Никто не спас!

Вы так устали повторять любовный
Речитатив!
Чугунный обод на руке бескровной—
Красноречив!

Я Вас люблю. — Как грозовая туча
Над Вами — грех —
За то, что Вы язвительны и жгучи
И лучше всех,

За то, что мы, что наши жизни — разны
Во тьме дорог,
За Ваши вдохновенные соблазны
И темный рок,

За то, что Вам, мой демон крутолобый,
Скажу прости,
За то, что Вас — хоть разорвись над гробом!
Уж не спасти!

За эту дрожь, за то—что — неужели
Мне снится сон? —
За эту ироническую прелесть,
Что Вы — не он.

/16 октября 1914. Марина Цветаева/

 

Чтобы однажды не забыть – целую в душу.
Дурман непройденных дорог ласкает ноги.
И, как-то ломано возносятся на сушу
Немного странные застенчивые боги.

Под языком лежит кусок небесной ваты
Пером проклятия архангельских заветов.
Меняю сонные полночные приваты
На корку кислого просроченного лета.

Я в светской жизни, как в наркозе, увязаю,
Чтоб из нее устало выбраться на сушу.
Целую в губы, забываю, исчезаю…
…И лишь тебя (чтоб не забыть) целую в душу.


Саша Бес

добавлено через 4 минуты
Павич Милорад

* * *
Есть люди с особо чувствительной кожей –
их лучше не трогать. Они не похожи
на всех остальных. Они носят перчатки,
скрывая на коже следы-отпечатки
лилового цвета от чьих-нибудь пальцев,
бесцеремонных в иной ситуации.
Они опасаются солнца в зените.
Обычно, надев толстый вязаный свитер,
выходят из дома по лунной дорожке
пройтись; и не любят, когда понарошку,
когда просто так, не всерьез, не надолго.
Болезненно чувствуют взгляды-иголки
и крошево слов. Они прячут обиду
в глубины глубин, но по внешнему виду
спокойны они, как застывшая глина,
лишь губы поджаты и паузы длинны.
Они уязвимы, они интересны;
и будьте чутки и внимательны, если
вы их приручили: они не похожи
на всех остальных – они чувствуют кожей.

 

нравится...

 

"Я поняла -
Ты не хотел мне зла,
ты даже был предельно честен где-то,
ты просто оказался из числа
людей, не выходящих из бюджета.
Не обижайся,
Я ведь не в укор,
ты и такой мне бесконечно дорог.
Хорош ли, нет ли -
это сущий вздор.
Любить так уж любить -
без оговорок.
Я стала невеселая.
Прости.
Пуская тебя раскаяние не гложет.
Сама себя попробую спасти,
никто другой меня спасти не сможет.
Забудь меня.
Из памяти сотри.
Была - и нет, и крест поставь на этом.
А раны заживают изнутри.
А я еще поеду к морю летом.
Я буду слушать, как идет волна,
Как в грохот шум ее перерастает,
как, отступая, шелестит она,
как будто книгу верности листает.
Не помни лихом,
не сочти виной,
что я когда-то в жизнь твою вторгалась,
и не печалься -
все мое - со мной.
И не сочувствуй - я не торговалась."

Вероника Тушнова

 

Хотя мальчишки побивают лягушек камнями ради забавы, но лягушки умирают по-настоящему.
Плутарх

 

Змей
Осенний сумрак — ржавое железо
Скрипит, поет и разъедает плоть...
Что весь соблазн и все богатства Креза
Пред лезвием твоей тоски, Господь!

Я как змеей танцующей измучен
И перед ней, тоскуя, трепещу,
Я не хочу души своей излучин,
И разума, и Музы не хочу.

Достаточно лукавых отрицаний
Распутывать извилистый клубок;
Нет стройных слов для жалоб и признаний,
И кубок мой тяжел и неглубок.

К чему дышать? На жестких камнях пляшет
Больной удав, свиваясь и клубясь;
Качается, и тело опояшет,
И падает, внезапно утомясь.

И бесполезно, накануне казни,
Видением и пеньем потрясен,
Я слушаю, как узник, без боязни
Железа визг и ветра темный стон.

О.Мандельштам

 

И любовь наша сохранится чистой, как пламя…
Она не превратится в кухонный очаг, на котором варят капусту к семейному обеду...

Эрих Мария Ремарк

добавлено через 53 секунды
вот ведь как красиво можно сказать "я не женюсь на тебе"

 

..я прихожу к той, которая ждет и может ждать только меня, я же не хочу никого другого, кроме нее, может быть именно потому, что благодаря ей я понял одну нехитрую истину. Она в том, чтобы делать так называемые чудеса своими руками. Когда для человека главное - получать дражайший пятак, легко дать этот пятак, но, когда душа таит зерно пламенного растения - чуда, сделай ему это чудо, если ты в состоянии. Новая душа будет у него и новая у тебя.

Александр Грин. Алые паруса.

 

Мне слышится зов городов – далёких, и близких, больших и малых
И каждый из них вплетает мне в платье свою волшебную нить
Куда бы меня ни вело, куда б ни бросало - всего мне мало
Пожалуйста, останови меня, если ты сможешь остановить

Сегодня я плачу у храма, а завтра ласкаю пески пустыни
За мной по пятам – то война, то цунами – опасность кипит в крови
Когда-нибудь я заблужусь, потеряюсь, забуду своё имя
Но, если ты хочешь, прошу, возьми меня за руку, останови

И ветер в моей голове, и кувшин пустоты, разбавленной болью
Узоры наспех залеченных ран – это всё, чем богата я
Подобных «богатств» будет больше, но страх улетает под кайфом воли
Свобода вдохнёт и проглотит. Прошу, останови меня.
(c) Е. Никитаева

добавлено через 41 минуту
Мы с тобою две капли разные
Одной воды. Слезы облака.
Разобьемся об землю стразами
Разлетимся вокруг да около

Бесконечное вниз стремление
Награжденное солнца взглядом
Принесет траве упоение
Нас с тобою положат рядом

Может быть, попадем на лица
По щекам разотрут руками
Нас не станет с тобой, сестрица
Сохнет кожа воды следами

Или может быть в стекла оконные
Сердцем осени постучимся
Разбудить нам печали сонные
Тихим стоном души случится

Нам с тобою земли не коснуться
Мы исчезнем в горящем пламени
Чтобы еще один раз завернуться
В нежный шелк темно-синего знамени

Чтобы еще раз подняться
И чтобы опять пролиться
Только бы не остаться
Вечности льдом искриться

(с) Дельфин

добавлено через 12 часов 38 минут
далеко как никогда
ближе только крыльям ветер
расстояний не заметят
ни минуты ни года

дальше только тишина
только холод расставаний
лиц родных и расписаний
самолетов в небеса

дальше дальше высота
птичьих стай и отраженье
траектории движенья
ниоткуда в никуда

среди мертвых и живых
ждать тебя не перестану
мне не плыть по океану
слов признания другим

среди черных лет и зим
остаюсь, как прежде, смелой
мне известны все пределы
ты со мною на всю жизнь

всем термометрам назло
я к тебе на ледоколах
у снегов свои приколы
но у рук мое тепло

а как ночь луну разбудит
снова мне бежать изгоем
слишком этот мир запутан
чтобы просто быть с тобою

дальше дальше ты весна
оставайся частью света
мне известны все приметы
далеко и навсегда

среди мертвых и живых
ждать тебя не перестану
мне не плыть по океану
слов признания другим

среди черных лет и зим
остаюсь как прежде смелой
у меня к тебе есть дело
быть с тобою до седин

среди черных лет и зим
остаюсь как прежде смелой
мне известны все пределы
ты со мною на всю жизнь

(c) Елизавета Костягина

 

Шарль Бодлер
Искупление

(Перевод И. Анненского)

Вы, ангел радости, когда-нибудь страдали?
Тоска, унынье, стыд терзали вашу грудь?
И ночью бледный страх... хоть раз когда-нибудь
Сжимал ли сердце вам в тисках холодной стали?
Вы, ангел радости, когда-нибудь страдали?

Вы, ангел кротости, знакомы с тайной злостью?
С отравой жгучих слез и яростью без сил?
К вам приводила ночь немая из могил
Месть, эту черную назойливую гостью?
Вы, ангел кротости, знакомы с тайной злостью?

Вас, ангел свежести, томила лихорадка?
Вам летним вечером, на солнце у больниц,
В глаза бросались ли те пятна желтых лиц,
Где синих губ дрожит мучительная складка?
Вас, ангел свежести, томила лихорадка?

Вы, ангел прелести, теряли счет морщинам?
Угрозы старости уж леденили вас?
Там в нежной глубине влюбленно-синих глаз
Вы не читали снисхождения к сединам
Вы, ангел прелести, теряли счет морщинам?

О, ангел счастия, и радости, и света!
Бальзама нежных ласк и пламени ланит
Я не прошу у вас, как зябнущий Давид...
Но, если можете, молитесь за поэта
Вы, ангел счастия, и радости, и света!

добавлено через 3 часа 50 минут
Что делать нам с бессмертными стихами?
Ни съесть, ни выпить, ни поцеловать...
Н.Гумилев.

 

Нам остается только молча ждать.
И мы когда-нибудь напишем что-то сами.
// простите.

 

.....
Быть может встречу я завтра ангела
на выходе из станции метро
И она станет подлинной и истинной
Хозяйкой моего нутра....
и я прикрою ее от ветра, титры.

(с) Центр

 

Никогда не позволяйте морали удерживать вас от правильных поступков..
Азимов "Академия"

добавлено через 2 минуты
Тот человек, кого ты любишь во мне, конечно, лучше меня: я не такой. Но ты, люби, и я постараюсь быть лучше себя.
М.М.Пришвин

 

* * *
Легкомыслие!- Милый грех,
Милый спутник и враг мой милый!
Ты в глаза мне вбрызнул смех,
и мазурку мне вбрызнул в жилы.

Научив не хранить кольца,-
с кем бы Жизнь меня ни венчала!
Начинать наугад с конца,
И кончать еще до начала.

Быть как стебель и быть как сталь
в жизни, где мы так мало можем...
- Шоколадом лечить печаль,
И смеяться в лицо прохожим!

 

"...Мысль: Есть люди, общество которых нас унижает. Это сложнее чем кажется. Люди, которые на нас линяют. (NB! самые слабые, самой слабой окраски: прочно-серой!) — На мою бессмертную душу?? — Нет.

Но она, в их обществе, отсутствует, устраняется, оставляет меня одну aux prises avec [в схватке с (фр.).] —. (Моя душа — не я, я, это я + душа. Мое осознание ее + она. Она, устраненная, я без нее — всё я: осознанное ее отсутствие: МИНУС.)

Две категории: одни унижают нас перед собою (мною), другие — перед лицом окружающих (NB! одного). Видя меня, напр., в первый раз с X., человек невольно объединяет нас, как бы мы ни различались. Это особенно распространяется у меня на женщин: я всегда чувствую себя ответственной за глупости, которые они говорят. Мне стыдно. Нечто родовое.
Есть общество — как сообщничество (сопреступничество)."

Марина Цветаева
2-я тетрадь из сводных 1923-28 гг.

добавлено через 14 минут
подумала, может, создать отдельную тему, но что-то лень. прочитала Гришковца, вспомнила, как еще в школе на кассетном магнитофоне мы крутили записи Жванецкого, по многу раз слушая одно и то же, и цитировали, и обсуждали. удивительно, что ему удалось не скатиться до уровня Аншлага, не опошлиться. и что еще удивительнее, что даже старые его монологи по-прежнему актуальны

"Среди пошлости и безудержного безумия, которое царит на телевидении, среди псевдоинтеллектуальной книжной зауми новых литертурных процессов, где вновь и вновь пишутся антиутопии, политическое фэнтези, где так много закодированной, глубокомысленной хрени, где рафинированные интеллектуалы сыпят матом, где холёные стервы выжимают из себя ядовитые сюжеты, где разочаровавшиеся в жизни, обсыпанные кокаином педерасты выдавливают из себя свой жизненный гной... Среди перерожденцев и предателей собственного образа, которые совсем недавно выступили чуть ли не в виде современных Робин Гудов, которые заявили что-то романтическое и чуть ли не хулиганское по отношению к пошлости и фальши, сказали : "Мы -камеди клаб. Мы свободные, умные, весёлые и хотим быть счастливыми..." - им поверили, и как быстро они стали неотъемлемой составляющей того, над чем искренне сами смеялись всего несколько лет назад...Среди тех, кто с пеной у рта и с совершенно горящим взором восхваляет каждого нового руководителя, казалось бы, совершенно забыв о том, что говорил ещё вчера, среди опухших от роскоши, невероятно богатых людей, которые как-то вдруг потеряли какую-либо человеческую, государственную и даже мужскую позицию, среди демагогии политических клоунов, среди лютой злобы и фальшивого благодушия... Жванецкий практически один единственный человек, которому все и безоговорочно могут доверять. "

Гришковец о Жванецком.

 

VII. Газелла о воспоминании
Перевод А. Гелескула

Останься хоть тенью милой,
но память любви помилуй -

черешневый трепет нежный
в январской ночи кромешной.

Со смертью во сне бредовом
живу под одним я кровом.

И слезы вьюнком медвяным
на гипсовом сердце вянут.

Глаза мои бродят сами,
глаза мои стали псами.

Всю ночь они бродят садом
меж ягод, налитых ядом.

Дохнет ли ветрами стужа -
тюльпаном качнется ужас,

а сумерки зимней рани
темнее больной герани.

И мертвые ждут рассвета
за дверью ночного бреда.

И дым пеленает белый
долину немого тела.

Под аркою нашей встречи
горят поминально свечи.

Развейся же тенью милой,
но память о ней помилуй.

 

North Caroline,
это Федерико Гарсиа Лорка же?