Притча

Реанимационная машина неслась через весь город. Уже была готова операционная, бригада первоклассных врачей ждала пациента.
Диагноз был серьёзным – Недостаток Сердечности. Пациент – сложным: спасали Душу.
Она лежала на каталке и на фоне белой подушки казалась ещё бледнее, прозрачнее, словно таяла на глазах. Ещё несколько минут, и она совсем исчезнет, станет легкой дымкой и, подхваченная ветром, улетит к звездам.
Что только не предпринимали врачи – вводили Надежду, прописывали Веру, капали звездный свет, переливали аромат цветов – ничто не помогало. Они понимали, если не свершится чудо – они потеряют Её.
Он стремительно шёл по коридору. Ему только недавно позвонили на мобильный и сообщили, что Она умирает. Он шёл и молил Бога, чтобы не было слишком поздно, ведь Он один знал средство, способное вернуть Её к жизни.
В самый последний момент, когда, казалось, Она стала почти невидимой, тоньше дыхания, и вот-вот должна была подняться к небу, Он ворвался в операционную и сделал то единственное, что не мог сделать никто – тихо сказал:
Я ТЕБЯ ЛЮБЛЮ!
P.S.
- Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ!
- Спасибо!
- Ну, на признание в любви не говорят СПАСИБО! Или я ошибаюсь?!
- Ошибаешься, ещё как, иногда это, как глоток кислорода

 

[Щурясь] Ну на фиг! Где тут выключатель?

А вообще, претенциозность характерна для светлых. При том, что их мысли хоть и интересны, зачастую оставляют у меня (и, полагаю, не только ) ощущение однобокости, незавершенности. А иногда, как в предложенной притче - и фальши.

-----

Есть просвещение, а есть - народная мудрость. И если первое направлено на развитие, второе фиксирует культурные, так сказать, особенности.

 

Nevermind , про те, которые фиксируют - отдельная песня. Я о тех, которые оправдывают глупости вроде Гордой Амазонки. Эта притча к народной мудрости как раз никакого отношения не имеет. Зато какой бальзам на душу одинокой стерве!

 

Джордж Локхард
"Черное солнце"
(отрывок из романа)

"Давно это было... А может, и не было. Hо pассказывают, что еще до начала вpемени, когда не pодились даже звезды, а Вселенная пpаздновала лишь пеpвые секyнды жизни, из бесконечного пламени возник бог. Всего один, зато всемогyщий. Минyли бесчисленные века, но бог лишь пpодолжал познавать свою силy, пока однажды не pодилась мысль: зачем нyжно могyщество, котоpым некомy востоpгаться? Следом за мыслью pодился план, а посколькy бог тот был, по сyти, pебенком, он немедленно пpинялся сей план воплощать.

Пеpвым он создал живое сyщество, способное мыслить, и спpосил - "Ощyщаешь ли ты востоpг, видя, сколь я совеpшенен?"

"Hет," - ответило сyщество. - "Потомy что нет более жалкого зpелища, чем сила, не имеющая цели"

Тогда бог создал пpекpасные земли, наполнил их жизнью и кpасотой, зажег на небесах звезды и вновь вопpосил:

"Hо тепеpь ты видишь, сколь я велик и могyч?"

"Оглянись," - ответило сyщество. - "Твоpение твое - не более чем точка pядом со Вселенной"

Тогда бог наполнил Вселеннyю звездами и планетами, сотвоpил могyчие силы, вpащающие миpоздание, пpевpатил хаос в поpядок и в тpетий pаз спpосил:

"Тепеpь yбедилось, что я совеpшенен?"

"Если ты совеpшенен" - спpосило сyщество, - "Зачем тебе я?"

Hичего не сказал бог, лишь создал чеpнyю безднy и бpосил тyда гоpдое сyщество. Сам же, отвеpнyвшись, сотвоpил тысячи ангелов-айнypов и пpиказал восхвалять себя песней.

"Как нам петь о тебе?" - pобко спpосил стаpший из айнypов.

"Разве вы не видите, сколь я велик и совеpшенен?!" - pазгневался бог.

"Тогда позволь звать тебя Илyватаp, что значит Единый!"

Бог вспомнил о томящемся в бездне сyществе, но ничего не сказал и лишь милостиво пpинял новое имя.

Минyли века. Однажды стаpший айнyp yвидел стpанное темное пятно в небе и, не подyмав о последствиях, отпpавился тyда. Долго пpишлось емy спyскаться вниз, но настал день, когда достиг он дна бездны и yвидел сyщество, бывшее там.

"Кто ты?" - спpосил изyмленный айнyp.

"Сyщество", - ответило оно.

"Hо как твое имя?!"

"Имена и названия огpаничивают своих носителей."

Задyмался айнyp.

"Так значит, дав имя Единомy, мы огpаничили его всемогyщество?"

Сyщество pассмеялось.

"Ваш бог совеpшил две ошибки," - сказало оно. - "Пеpвyю - когда pешил создать миp. В тот миг он пеpестал быть всемогyщим. А втоpyю он совеpшил, когда солгал своим созданиям."

"Он солгал?!" - вскpичал айнyp.

"Разве не понял ты, что бог солгал, пpиняв имя Единого?"

Отшатнyлся айнyp.

"Почемy?!"

"Потомy что ты мыслишь. А следовательно, ты - сyществyешь. Ваш бог пеpестал быть Единым, создав мыслящих сyществ"

Глyбоко задyмался айнyp.

"Hо pазве я pавен богy, pазве могy я посягнyть на Его пpава?!"

"Вспомни, кто дал емy имя," - посоветовало сyщество. - "И пойми, что без вас, мыслящих - любой бог не больше чем сгyсток злобы, спеси и тщеславия. Вы нyжны емy больше, чем он - вам, без вас его не сyществyет, а вы без него - лишь станете свободны."

Молча веpнyлся айнyp из бездны. И когда хоp затянyл очеpеднyю хвалебнyю песнь, он не сyмел пpоизнести имени Единого.

Бог сpазy это заметил.

"Что с тобой?" - спpосил он.

"Я не могy петь"

"Hе спyскался ли ты в безднy, кyда я заповедал вам пpиближаться?" - гpозно вопpосил бог.

"Да, спyскался"

"И что же ты там yзнал?" - мгновенно настyпила тишина.

Айнyp поднял глаза.

"Я yзнал, что ты лжец" - сказал он спокойно.

Бог долго не отвечал.

"Я ошибся," - сказал он наконец. - "Мне следовало yничтожить тy тваpь из бездны"

"Этим ты ничего не добъешся" - ответил айнyp. - "Мы yмеем мыслить и сами. Рано или поздно, все yзнают пpавдy"

Потемнело лицо бога.

"Вы - дети мои", - изpек он. - "Hо должно помнить вам, что только я - Единый"

"Великий Илyватаp!" - pазом вскpичали айнypы.

"Лжец", - тихо сказал побывавший в бездне.

"Ты пpотивоpечишь мне!" - кpикнyл бог.

"Я защищаю пpавдy"

"Так бyдь ты пpоклят за свою гоpдость," - изpек бог, - "И зовись отныне Сатан, что значит - пpотивоpечащий. Отпpавляйся в безднy, коли меpзкая тваpь, живyщая там, тебе доpоже всего этого!" - он обвел pyкой цветyщие земли вокpyг.

"Как ложь не наpяжай, она пpавдой не станет" - негpомко ответил Сатан. - "Сегодня ты стyпил на пyть в такyю безднy, pядом с котоpой наша покажется гоpной веpшиной"

Молча отвеpнyвшись, он запалил факел и спyстился с небес, неся в pyке огонь.

"Тепеpь я знаю, как тебя зовyт" - сказало сyщество внизy. - "Hесyщий свет"

Люцифеp yлыбнyлся.

И pаспpавил чеpные кpылья.

 

Такое бывало: пересекались пути великого мистика и великого философа. Так, однажды в Китае встретились Лао-цзы и Конфуций, после чего Конфуций запретил своим ученикам приближаться не только к Лао-Цзы, но и к его ученикам.

— Эти люди опасны, — сказал он.

Когда и где произошла встреча, о которой пойдет речь дальше, не имеет значения. Подобные факты, как и имена участников, зачастую отвлекают от главного: того, о чем нельзя сказать. Попытаться рассказать о не высказываемом... Для этого и слагаются сказки.

Случилось. Встретились учитель и мастер. Учитель был известным на всю страну ученым, познавшим писания. Он мог дать оригинальное и в то же время верное толкование любому священному тексту, мог ответить практически на любой вопрос. Никто не мог сравниться с ним в красноречии. Даже цари охотно приглашали его, чтобы услышать слова мудрости.

Мастер учил искусству владения мечом. С оружием в руках он был похож на тысячерукого бога. Тем не менее, за известностью он не гонялся, а жил спокойно в одном селении вместе с учениками, которых обучал смотреть в суть вещей, используя для этого меч.

— Меч служит для того, чтобы убить ваш ум, говорил он ученикам.

Однажды учитель остановился недалеко от селения, где жил мастер. Собрался народ. Всем хотелось лично услышать слова мудрости из уст такого великого человека. Всем, кроме школы владения мечом. Уязвленный учитель сам отправился в гости к мастеру.

— Вам не нужна истина? — спросил он.

— Ты предлагаешь истину? — ответил вопросом на вопрос мастер.

Тогда учитель произнес прекрасную речь, в которой он опирался на слова многих мудрейших людей.

— У тебя хорошая память. Но знаешь ли ты ее сам?

Учителю часто приходилось отвечать на такие вопросы. У него было несколько вариантов ответа. Но не успел он открыть рот, как мастер кинулся на него с мечом в руках. Он приставил клинок к шее учителя.

— Одно слово лжи, и я убью тебя, — его глаза подтверждали сказанное.

Перед учителем стояла сама смерть, и смерть задала вопрос, на который он не мог ответить. Впервые жизни он вдруг понял, что не знает, что ни одно писание не имеет цены перед смертью. Мгновенно он осознал, что всякая чужая мудрость, взятая из книг и писаний, не стоит ничего. Он вдруг понял...

Он низко поклонился мастеру и занял место среди его учеников.

(с) В. Михайлов, "Мастер Смерть".

 

Вот что удивляет, что субстанция , которая сомогла создать Вселенную, все эти планеты и всех живых существ (что предполагает наличие грандиозных способностей), вдруг так вот разом поглупело и опустилось до того, чтобы наслаждаться такими простыми и примитивными человеческими слабостями, как тщестлавие, говорит со смертными, что-то у них спрашивает, гневается и пр. Впрочем, каким хотел его выставить (каким его придумал) автор притчи, таким он и оказался.

Роберт добавил [date]1105987070[/date]:
Nevermind

Все писания написаны для жизни. Все слова произносятся для жизни. Вся мудрость человеческая - для жизни. Но не для смерти. Потому совмещать эти разные плоскости нельзя - в результате получается парадокс.

Не знаю, чтобы я сказал, если бы мне приставили меч к горлу, наверное, молча бы обоссался от страха. Но это все мелочи. Что, если бы Конфуций не хуже Мастера владел бы мечом? Допустим, Мастер бы тогда иначе объяснил Конфуцию свою идею - все знания меркнут перед неизбежностью смерти. Но верно ли это? Следует ли из этого предположения делать вывод, что знания Конфуция не имеют ценности? Не следует. Потому как для жизни знания ценны необычайно. Ведь Мастер, обучаясь владению мечом, тоже постигал Науку - науку боевого искусства. Где есть приемы и правила, где есть логика, анализ и синтез, где есть свое стремление к Истине - постижение мастерства владения мечом, которое, опять же, проверяется единственным способом - на практике, в реальных боях, с реальными противниками. МАло того, Мастер еще и учеников имеет, передает знания, которые очень необходимы для защиты собственной жизни. А Конфуций, вполне может быть, очень много знал о других, не менее важных вещах - о порохе, о лекарствах, о выращивании сельскохозяйственных растений. О способах управления людьми, об устройстве государства, о финансах. И, пока жив МАстер, не оказался бы он в положении Конфуция, если бы речь зашла не о знаниях владения мечом?

 

Ты недооцениваешь смерть

Где? Почему?

"...Подобные факты, как и имена участников, зачастую отвлекают от главного: того, о чем нельзя сказать"(с) из все той же притчи. Не забывай, смотря, видеть.

Э...хм... мда.

 

Генри Лайон ОЛДИ
МАСТЕР

Растянутые связки вибрировали под осторожными пальцами; и ему пришлось немало повозиться, прежде чем человек, раскинутый навзничь на грубой деревянной скамье, застонал и открыл глаза.

Увидя склоненное над ним хмурое бородатое лицо, человек судорожно дернулся и зажмурился.

- Не бойся, - сказал Он. - День закончился. Уже вечер. Не бойся - и лежи тихо.

Он никогда не произносил таких длинных фраз, и эта далась ему с трудом.

- Палач... - пробормотал человек.

- Палач, - согласился Он. - Но - мастер.

- Мастер, - человек потрогал распухшим языком слово, совершенно неуместное здесь - в закопченных стенах низкого маленького зала с массивной дверью и без каких бы то ни было окон.

- Завтра будет бич, - предупредил Он. - Виси спокойно, не напрягайся. И кричи. Будет легче.

- Ты убьешь меня, - в голосе человека стыло равнодушие.

- Нет, - сказал Он. - Во всяком случае, не завтра.

И подумал: "Я становлюсь болтливым. Старею..."

Человек подвигал вправленным плечом - сперва осторожно, потом все увереннее.

- Мастер, - прошептал человек, провожая взглядом сутулую фигуру, исчезающую в дверном проеме.

Завтра был бич.


--------------------------------------------------------------------------------

Коренастый угрюмый юноша стоял на коленях перед металлическим баком с песком, и, растопырив пальцы, методически погружал руки внутрь бака. Песок был сырой, слежавшийся, в нем попадались камешки и ржавые обломки; и пальцы юноши покрылись порезами и кровоточили.

Он встал за спиной, раскачивавшейся в повторении усилия, и некоторое время следил за ровными, ритмичными движениями.

- Не напрягай плечо, - сказал Он. - И обходи камни.

- Обходи... - буркнул юноша, занося руки для очередного удара. - Легко сказать... понатыкано, как в...

Он отстранил насупленного парня и легким размеренным толчком вошел в завибрировавший бак. Когда кисть его вынырнула из песка - мелкая галька была зажата между мизинцем и ладонью.

- Легко, - подтвердил Он. - Сказать - легко. Теперь - меч.

Они пошли в дальний угол двора, где в дубовую колоду были всажены два меча - один огромный, в рост человека, с крестообразной рукоятью в треть длины, залитой свинцом для уравновешивания массивного тусклого клинка с широким желобом; второй - чуть уменьшенная копия первого.

Он выдернул меч из колоды и с неожиданным проворством вскинул его над головой. Оружие без привычного свиста рассекло воздух, и на вкопанном у забора столбе появилась свежая зарубка.

- На два дюйма выше, - сказал Он.

Юноша взмахнул мечом. Верхний чурбачок слетел со столба. Он смерил взглядом расстояние от смолистого среза до зарубки.

- Два с половиной. - Он посмотрел на расстроенного юношу. - Плечо не напрягай.

Не оборачиваясь, Он полоснул мечом поверх столба. Лишние полдюйма упали к ногам ученика. Тот завистливо покосился на меч мастера.

- Ну да, - протянул юноша, - таким-то мечом...

Не отвечая, Он подошел к столбу и наметил три новые зарубки.

- Это на сегодня. И - обедать. А меч... Выучишься - подарю.

Лицо юноши вспыхнуло, и он шагнул к столбу, чуть приседая на широкорасставленных ногах.


--------------------------------------------------------------------------------

Едкая, резко пахнущая мазь втиралась во вспухшие рубцы, и человек на скамье шипел змеей, закусив нижнюю губу.

- Терпи, - посоветовал Он. - К утру сойдет.

Человек с трудом выгнулся и попытался оглядеть свою спину. Это удалось ему лишь с третьего раза, и он обмяк, уставившись на полированную ручку аккуратно свернутого бича, лежащего у скамьи.

- Странно, - человек едва шевелил запекшимися губами. - Я думал, там все в крови...

- Зачем? - удивился Он.

- Действительно, зачем? - усмехнулся человек.

- Бичом можно убить, - наставительно заметил Он, упаковывая коробочку с мазью. - Можно открыть кровь. И развязать язык.

- Я бы развязал, - вздохнул человек. - Но, боюсь, судьба моя от этого не улучшится. Я же не виноват, что они так и не перестали ходить ко мне.

- Кто? - Он задержался в дверях.

- Люди. Я уж и за город переселился - идут и идут. И каждый со своим. Говорят - расскажут, и легче им становится. А старшины Верховному жалуются - народ дерзить стал, вопросы пошли непотребные, людишки, мол, к ересиарху текут, к самозванцу, Ложей не утвержденному. Это ко мне, значит... А какой я ересиарх?! Я - собеседник. Меня старик один так прозвал. Я мальчишкой жил у него.

- Собеседник? - Он загремел засовом. - Ну что ж, до завтра, собеседник.

- До завтра, мастер.


--------------------------------------------------------------------------------

Четырехугольная шапочка судьи все время норовила сползти на лоб, щекоча кистью вспотевшие щеки, и судья в который раз отбрасывал кисть досадливым жестом.

- Признаешь ли ты, блудослов, соблазнение малых сих по наущению гордыни своей непомерной; признаешь ли запретное обучение черни складыванию слов в витражи, властные над Стихиями; и попытку обойти...

"Убьют они его, - неожиданно подумал мастер. - Как пить дать... Ишь, распелся! Воистину собеседник - люди при нем говорят и говорят, а он слушает. И на дыбе вон тоже... Убьют они его - кто их слушать будет... говорить мы все мастера..."

Он понимал, что не прав: не все мастера говорить, и из них тоже не все Мастера, а уж слушать - так совсем...

Он присел на корточки у очага и сунул клещи в огонь. Работать клещами он не любил - грязь, и крику много, а толку нет. Вонь одна. Покойный брал - и нежарко, и калить не надо, и чувствуешь - где правда, а где так - судорога... Пальцами брал, и его научил, и он парня обучит, жаль, неродной, а кому это надо? Судье, что ли, красномордому? Писцу?

Пытуемому?! Уж ему-то в последнюю очередь... Ничего, сегодня не кончится еще, поговорим вечером...

И возможность эта доставила мастеру странное удовольствие.

Дверь противно завизжала, и в зал бочком протиснулся длиннорукий коротыш с бегающими глазками и глубокой щелью между лохматыми бровями. Судья замолчал и оглядел вошедшего.

- Так, - протянул судья, - приехал, значит... Смотри, заплечный, - коллега твой, из Зеленой цитадели. По вызову к нам. С тобой работать будет. А то, говорят, стареешь ты...

Мастер выпрямился. Коротыш с интересом скосился на него, но здороваться не пошел. Сопел, озирался. Потом шагнул к висящему человеку. Мастер заступил ему дорогу. Ременной бич развернулся в духоте зала, и в последний момент мастер неуловимо выгнул запястье. Конец бича обвился вокруг калившихся клещей, и они пролетели над рядом разложенных инструментов - в лицо длиннорукому. Тот ловко перехватил их за край, где похолоднее - и, опустив клещи на стол, посмотрел на мастера. Мастер кивнул и подошел к гостю.

Длиннорукий поморгал и неожиданно всей пятерней уцепил плечо мастера. Вызов был принят, и они застыли, белея вспухшими кистями и не смахивая редкие капли выступившего пота.

Судья пристально вглядывался в соперников, писец перестал скрипеть, и даже висящий на дыбе, казалось, приподнял всклокоченную голову. Тиски разжались. Мастер отступил на шаг и протянул руку коротышу. Тот попытался ответить - и с ужасом воззрился на неподвижную плеть, повисшую вдоль туловища. Несколько секунд он безуспешно дергал лопатками, потом коротко поклонился и, ни на кого не глядя, вышел.

Когда дверь захлопнулась за ним, судья отмахнулся от назойливой кисточки, и недоумение сквозило в его бархатном голосе.

- Что здесь происходит?!

- Он не будет со мной работать, - спокойно сказал мастер. - Никогда. Человек на дыбе захихикал.

Caleb добавил [date]1106033465[/date]:
продолжение

- Отец меня к пню подводит, а пень-то повыше макушки, я тогда совсем кутенок был, - рассказывал мастер, сидя у скамьи и прикладывая пузырь со льдом к обожженному боку собеседника. - Подводит, значит, а в пне трещина. Фута три будет или поболе. До земли. И вставляет он в нее клин. Бери, говорит, в щепоть и тащи. Я вцепился, а он, зараза, не идет. Ладно, отец говорит, когда потянешь - позовешь. Неделю бился - позвал. Он поглядел - и глубже вбил. И ушел. Молча. А когда усы у меня пробиваться стали - я отца позвал и клин его до земли всадил. Сверху еле-еле оставил, только чтоб ухватиться. Рванул - и в кусты забросил. Заплакал отец, обнял меня, потом топор расчехлил и муравья на пень бросил. Руби, говорит, ему голову. Срубишь - позовешь. И ушел. Такой у меня отец был. Умирал - меч передал: старый меч, дедовский - сейчас не куют, топоры все больше... Ты, говорит, теперь мастер. Спокойно, мол, ухожу. И ушел.

- Мастер плохому не научит, - задумчиво сказал собеседник.

Он посидел молча, обдумывая эту мысль.

- Хороший парень, - сказал он. - Жаль, неродной... Силы много, дурной силы, но - ничего, хороший. Мечу учу, топору, пальцы ставлю. Чему учу - хорошему?

- Мастер не учит плохому, - повторил собеседник. - Мастер не учит хорошему. Мастер - учит. И не может иначе.

Он встал и направился к выходу. Уже в дверях его догнал вопрос.

- Четвертование, - спросил собеседник, - это очень больно?

- Нет, - твердо ответил он. - Не больно.


--------------------------------------------------------------------------------

Толпа затаила дыхание. Он взмахнул топором. Потом нагнулся и поднял с помоста откатившуюся голову, бережно сжимая обеими руками побелевшие щеки и заглядывая в остановившиеся глаза.

Радость была в них, покой и вечность, спокойная умиротворенная вечность.

- Ну как? - тихо спросил мастер собеседника.

К ним уже бежали очнувшиеся стражники.


--------------------------------------------------------------------------------

Древесина столба царапала оголенную спину, и веревки туго стягивали изрезанные руки. В углу помоста грузно лежала знакомая колода, и топор в ней; и меч. Зачем - оба? Раз столб, значит - меч, по стоячему. Только кто возьмется? Снять голову стоячему, да при людях, это уметь надо... Он не хотел, чтобы это был длиннорукий.

Сутулая коренастая фигура в пунцовом капюшоне выглядела на удивление знакомой, и он всматривался в уверенные движения; всматривался до рези под веками.

Палач ловко выдернул меч из колоды, постоял и левой рукой вытащил и топор. Потом он приблизился к мастеру и положил меч у его ног. Топором? По стоячему?

Эту мысль мастер додумать не успел.

Сверкающий полумесяц взмыл над ним, и он узнал человека в капюшоне.

- Плечо не напрягай, - бросил мастер. - Меч - возьмешь. Себе...

Лезвие топора полыхнуло вдоль столба, и веревки ослабли. Мастер почувствовал привычную свинцовую тяжесть рукояти, скользнувшей в затекшую ладонь.

- Бери, отец. После передашь. Пошли...

И уже прыгая с помоста, смахивая шишаки и кольчужные перчатки, краем глаза он не переставал следить за коренастым юношей в пунцовом капюшоне, мерно вздымающим такой родной топор. Хорошо шел, легко, плечо расслаблено...

Это не была битва.

Это была бойня.

Мастер плохому не научит.

 

Говорят, что однажды собрались в одном уголке земли вместе все человеческие чувства и качества. Когда СКУКА зевнула уже в третий раз, СУМАСШЕСТВИЕ предложило: А давайте играть в прятки!? ИНТРИГА приподняла бровь: Прятки? Что это за игра??, и СУМАСШЕСТВИЕ объяснило, что один из них, например, оно, водит, закрывает глаза и считает до миллиона, в то время как остальные прячутся. Тот, кто будет найден последним, станет водить в следующий раз и так далее. ЭНТУЗИАЗМ затанцевал с ЭЙФОРИЕЙ, РАДОСТЬ так прыгала, что убедила СОМНЕНИЕ, вот только АПАТИЯ, которую никогда ничего не интересовало, отказалась участвовать в игре.

ПРАВДА предпочла не прятаться, потому что в конце концов ее всегда находят, ГОРДОСТЬ сказала, что это совершенно дурацкая игра (ее ничего кроме себя самой не волновало), ТРУСОСТИ очень не хотелось рисковать.

Раз, два, три, - начало счет СУМАСШЕСТВИЕ. Первой спряталась ЛЕНЬ, она укрылась за ближайшем камнем на дороге, ВЕРА поднялась на небеса, а ЗАВИСТЬ спряталась в тени ТРИУМФА, который собственными силами умудрился взобраться на верхушку самого высокого дерева. БЛАГОРОДСТВО очень долго не могло спрятаться, так как каждое место, которое оно находило казалось идеальным для его друзей:

Кристально чистое озеро для КРАСОТЫ;

Расщелина дерева - так это для СТРАХА;

Крыло бабочки - для СЛАДОСТРАСТИЯ;

Дуновение ветерка - ведь это для СВОБОДЫ!

Итак, оно замаскировалось в лучике солнца.

ЭГОИЗМ, напротив, нашел только для себя теплое и уютное местечко.

ЛОЖЬ спряталась на глубине океана (на самом деле она укрылась в радуге),а СТРАСТЬ и ЖЕЛАНИЕ затаились в жерле вулкана.

ЭГОИЗМ и искать было не нужно, потому что местом, где он прятался оказался улей пчел, которые решили выгнать непрошеного гостя.
ЗАБЫВЧИВОСТЬ, даже не помню, где она спряталась, но это не важно.

Когда СУМАСШЕСТВИЕ досчитало до 999999, ЛЮБОВЬ все еще искала, где бы ей спрятаться, но все уже было занято. Но вдруг она увидела дивный розовый куст и решила укрыться среди его цветов.

- Миллион, сосчитало СУМАСШЕСТВИЕ и принялось искать.

Первой оно, конечно же, нашло лень.

Потом услышало как ВЕРА спорит с Богом,

а о СТРАСТИ и ЖЕЛАНИИ оно узнало по тому как дрожит вулкан,

затем СУМАСШЕСТВИЕ увидело ЗАВИСТЬ и догадалось, где прячется ТРИУМФ.


В поисках СУМАСШЕСТВИЕ подошло напиться к ручью и увидело КРАСОТУ. СОМНЕНИЕ сидело у забора, решая, с какой же стороны ему спрятаться.

Итак все были найдены:

ТАЛАНТ - в свежей и сочной траве,

ПЕЧАЛЬ - в Темной пещере,

ЛОЖЬ - в радуге (если честно, то она пряталась на дне океана).

Вот только любовь найти не могли.

СУМАСШЕСТВИЕ искало за каждым деревом, в каждом ручейке, на вершине каждой горы и, наконец, он решило посмотреть в розовых кустах, и когда раздвигало ветки, услышало крик.

Острые шипы роз поранили ЛЮБВИ глаза.

СУМАСШЕСТВИЕ не знало что и делать, принялось извиняться, плакало, молило, просило прощения и в искупление своей вины пообещало ЛЮБВИ стать ее поводырем.

И вот с тех пор, когда впервые на земле играли в прятки......

ЛЮБОВЬ слепа и СУМАСШЕСТВИЕ водит её за руку...

 

Ужасно... просто ужасно. Такая любовь заслуживает лишь презрения. Кстати, а куда делась СМЕРТЬ? Она, наверное, злобно ухмыляясь, смотрела за всем этим детским садом?

 

Nevermind

Наверняка......

 

Притча с сыне, предавшем мать


Одну женщину обвинили в сатанинстве и собирались сжечь на костре как колдунью. Но по существовавшему в то время обычаю все должны были подтвердить, что она ведьма. Огромная толпа, словно камни, бросала возгласы "ведьма", только ее сын безмолвствовал среди толпы.
-- Сжечь и сына, -- крикнул кто-то, -- он сын ведьмы, значит и он -- сатана. Опасаясь за жизнь сына, крикнула несчастная женщина в толпу:
-- Это не мой сын!
И тогда возмущенный сын заорал вместе с безумствующей толпой:
-- Ведьма! Ведьма!
И в тот же миг запылало пламя у ног невинной. Языки огня лизали уже тело, но не эта боль жгла сердце матери. Вспомнила несчастная, как впервые шевельнулся под сердцем ребенок, словно цветок распустил свои лепестки, вспомнила, как в муках родила она долгожданное дитя, как услышала его первый крик, возвестивший о появлении нового существа на свет божий, вспомнила, как приложила впервые к груди теплый дорогой комочек, как впервые он произнес слово "мама", как сделал первый шаг... Смотрела она в родное лицо, искаженное безумством, и жгучие слезы заливали опаленные огнем щеки.
Жестокий костер погас, безжалостное пламя исчезло, оставив на площади серый пепел, который разносил во все стороны равнодушный ветер. Толпа, получив наслаждение, разошлась, а сын безвинной женщины так и стоял на площади. Не было у него никого, и некуда ему было идти. С площади его вскоре прогнали, и он побрел в поисках другой жизни. И где бы он ни был, куда бы ни прибивался, отовсюду был гоним, обруган, оскорблен и нередко избит. И чем больше ему доставалось, тем чаще он вспоминал мать: ее теплые мягкие руки, ее милый сердцу голос, ее родной образ, ее нежность и любовь.
-- Мир жесток, -- твердил несчастный. -- Он отнял у меня то, что было всего дороже.
-- Нет, это не мир отнял у тебя самое дорогое, -- услышал он голос внутри себя. -- Это ты отрекся от него, чтобы сохранить себе жизнь.
И стал жить сын с вечным укором совести, как с клеймом.
Прошло время, женщину оправдали, вернули честь доброму имени, а сын ее так и остался вечно прокаженным, отовсюду гонимым. И спокойной жизни у него не было, и спокойной смерти не получил.

Не отрекаются от любви ради собственного спасения. Отрекшемуся, отлученными от жизни быть, лишенным любви человеческой и имени честного.

 

Ндааа.

По моему мнению этой фразой она и дала ему разрешение отречься от нее. Да и вообще это она от него отреклась, а не он.

Как всегда люди превыкли идеализировать родственные отношения, особенно детей и их матери.
Как это все обыденно.

 

Nevermind

Я чего оценивать. Пока я жив - ее нет, а когда она придет - меня уже не будет. Зачем мерять то, чего нет?

А ты раздвинь границы сознания и посмотри. Все в тексте.

Именно без учета подобных фактов притча приобретает ту видимость верности, которую преследовал автор. Он избирательно создал цепь фактов, выбросив многие необходимые звенья. Которые ему показались несущественными. Как создателю какой-нибудь теории о равенстве и всеобщей любви казалось не существенным учитывать запрограммированные запросы человеческого тела. Так и создаются мифы - чуть-чуть подправил действительность - и сказка уже кажется вполне достижимой.

Роберт добавил [date]1106169969[/date]:

Дык, на то они и люди. Куда же без них, без идеалов. Собственно, только они и делают нас людьми - понимающими друг друга, взаимодействующими, чувствующими нити привязанностей. Для большинства понятие Любовь - не фикция, а необходимая потребность.

 

Не совсем притча, но всё-таки... известная история, которая пересекается с последней.


Самая печальная из всех еврейских историй - наверное, история - о Хане и ее семерых сыновьях, отдавших свои жизни, но не поклонившихся идолу. Вся эта семья была схвачена солдатами Антиоха и приведена к сирийскому тирану. Он приказал самому старшему мальчику поклониться идолу. Мальчик отказался, сказав библейский стих: "Я Г-сподь, Б-г твой" (Шмот, 20:2), и царь тут же велел его казнить.

Второй сын последовал примеру брата, его отказ поклониться идолу был поддержан следующим стихом Писания: "Да не будет у тебя других богов кроме Меня" (Шмот, 20:3). Третий, четвертый, пятый и шестой сыновья поступили так же, и все они были убиты.

Наконец Антиох дошел до седьмого, самого младшего сына: "Поклонись идолу!" - приказал царь. Мальчик отказался. Из жалости к его юности или, скорее, чтобы продемонстрировать подданным свое умение добиться послушания, царь шепотом предложил мальчику: "Антиох уронит на пол свое кольцо, а мальчику, чтобы остаться в живых, только и нужно, что поднять его и отдать царю. Все присутствующие решат, что мальчик склонился перед изваянием, но на самом деле это не будет актом идолопоклонства". Мальчик отказался. "Горе тебе,- сказал он Антиоху,- если ты так беспокоишься о своей чести, то как же я должен беспокоиться о чести Б-га!" Антиох приказал убить и его.

Когда ребенка уводили, мать попросила разрешение подойти к сыну, "чтобы поцеловать его". Она наклонилась и прошептала: "Сын мой, иди и скажи Аврааму, отцу своему: "Ты воздвиг один алтарь (на котором готовился принести в жертву Ицхака), я воздвигла семь алтарей". Затем мать бросилась вниз с крыши и разбилась насмерть.


По одной из версий младший сын всё-таки склонился, чтобы поднять кольцо. Тогда мать схватила кинжал у одного из стражей и сама убила собственного сына.
Я много думала, насколько этот поступок морален... по-моему, чтобыс это понять, надо быть действительно религиозным человеком, для которого его вероисповедание- главный ориентир в жизни

 

Смерть есть всегда.

"Так называемые парадоксы автора, шокирующие читателя, находятся часто не в книге автора, а в голове читателя". Ницше. "Человеческое, слишком человеческое". Это я относительно тех парадоксов, что ты там усмотрел.

А ты, конечно, считаешь, что ее увидел? Покажь .

Необходимые для чего? Для отмазок от понимания?

 

Nevermind ,

Ты - мертв? И сколько раз?

Как всегда, палочка о двух концах. Автору еще надо доказать, что парадокс был в голове читателя, а не самого автора:D И чего еще такого "мудрого" Ницше написал? Ну прикол же это, философ шутит. Не знаю, если мысль банальна - стоит ли ее приводить в качестве цитаты? ПОмнится, ты был против потрясания к месту и не к месту громкими именами.

Да в моем посте выше. Ты же сам мне дал возможность не объясгнять, "не разжевывать". А теперь - на тебе, объясни.

Прочти пост внимательнее, там есть место, где я показываю несоответствите. Можешь его выделить, разбить на десяток цитат, пересыпать "агащазблинами" и закончить советом читать ПОппера. Велкам!

 

А доктора Чанги все также будут писать о вечности и потустороннем мире, или еще о чем-нибудь. Думая, что они частички вечности. Вечный, иди, перережь себе горло и напиши через часок, как там, за гранью.

 

Как легко распоряжаться чужими жизнями во имя своих целей и идеалов, в этом все христианство.
Ну да кого проще принести в жертву, детей или взросого человека?
Конечно же детей, ведь они полны розовых мечтаний которые влажила в их головы мать фанатичка, веть детьми так просто упровлять.

Вот она Детская вера, как ее понимают х.......

 

Попутчики

-Это мое такси!
-Черта с два,это я его остановил!
Они поехали вместе.Начали встречаться.Кино,ужины в ресторанчиках, пикники по выходным.Он сделал ей предложение.Она согласилась...
Прошли годы...Она начала его пилить.Он затыкал ей рот.
В конце концов им это надоело.
-Давай разъедемся,-предложил он.
Она кивнула и огляделась.На улице было только одно такси...

 

Как минимум единожды, но дело не в этом. Ты что, совсем-совсем не понимаешь, что смерть - это очень мощная психологическая фигура?

Ну надо же... Ты и в Ницше не врубился . Речь не о факте. Речь о возможности. Речь об отношении к чьим-то мыслям.

А почему вы спрашиваете?

Это он тебе сам сказал?

Здесь ее появление уместно. Потому что кое-кто совсем потерял обратную связь и швыряется проекциями. Без разбора .

В твоем посте есть рефлексии на тему. Я же прошу изложить смысл притчи. И вовсе не потому, что мне нужны "пояснения". Пояснения, как раз, нужны тебе, но для этого требуется четкое, концептуальное, описание. А написанное прекрасно демонтрирует то же, что демонстрировал Карлсон, когда Малыш его арифметике научить пытался. Давно эту великую книжку читал? Если да - ты слишком рано посчитал себя взрослым. Вертай назад .

На грубость нарываешься. Не люблю, когда меня понимают неправильно, а затем свою кривизну мне же и вменяют вот в такой форме. Рекомендую обратить внимание на то, что я назвал критерием правильности понимания, без которого дискусс невозможен. И на метод его достижения - тоже.

Мсье обиделся?

 

Поправочка: Хана была иудейкой, хотя... христианство- одна из ветвей этой древней религии.

 

Вот как? А сами иудеи об этом знают? А христиане?

 

Все современные монотеистические религии произошли от иудейства, по-моему это все знают.