скорее нет, чем да) Кстати, автор, стоит почитать "Эммануэль", разбудить в себе чувственность (ну или пощекотать ее, чтобы она встрепенулась). Глядишь,новые идеи по теме придут в голову . добавлено через 1 минуту не-не)))другое. Руки я мыла после чтения на всякий случай.
Поэтому я и пытаюсь направить мысли людей на секс в 3 отверстия, два штуцера в одной дырке и т.д., и т.п
Эммануэль мы читали когда еще студентами были. а это было лет5 назад. недавно нашли на тренте 2 части фильма и скачали. красивый фильм. близко к книге снят. да не обо мне вообще речь. я распущенная и незакомплексованная. с бигудями на башке в ночнушке до пят и старом застиранном халате.
фу — Я хотел бы, чтобы ты встала на коленки, если можно, и повторила все то же самое. — Дэн, ради бооооога, я серьезно. — И я серьезно. Шуршит вокруг тонких лодыжек широкая тяжелая юбка, из широких рукавов выскальзывают тонкие запястья. Трудно стоять на коленках, не складывая перед собой просительно руки — а иначе куда их, руки, девать, не по швам же вытягивать, не скрещивать же на груди? Совершенно не время сейчас играть в эти славные игры, понимаешь же — а все равно волна прокатывается, и коленкам, сбитым в прошлый раз, когда швырнул на пол за то, что слишком медленно раздевалась, становится не больно, а почему-то жарко. — Да, так о чем ты хотела меня просить? Даже не заметила, что закусила губу; хочется сказать: я не знаю, Дэн, я не помню; хочется сказать: какое просить, о чем ты, это три секунды назад все было, это теперь не важно, а сейчас вдруг все изменилось, и все, о чем я могу тебя просить, — это просить мне приказывать; прикажи мне что-нибудь, сделай милость… Но давить в себе желание немедленно раствориться, толчки крови в висках пытаешься заглушить тревогой, закрываешь глаза, чтобы сосредоточиться на том, для чего явилась. — Дэн, пожаааалуйста, оставь Вупи в покое. Из такой позы, особенно когда потихоньку начинают ныть лодыжки, фраза в подобном тоне звучит по крайней мере наивно. Не понимаешь, зачем говоришь, и что, и по какому праву. — Повтори, пожалуйста, еще раз. Хуже всего — что предательски сводит бедра, предательски слабость разливается по коленкам. — Пожалуйста, оставь Вупи… Подходит, присаживается на корточки, поднимает голову за подбородок, в глаза смотрит; медленно ведет пальцем по губам — и медленно, вслед за его пальцем, слева направо перекатывается в груди сердце. Гладит по голове, спрашивает: — Тебе это так важно? А что ответишь? — Да. Встает, отходит, садится в кресло. — Расстегни, пожалуйста, платье. До пояса. Пальцы уже не слушаются, губы тоже. — Сними его с плеч, пожалуйста, и руки заведи за спину. Знает, что я боюсь за свои соски больше, чем за все на свете. Больше, чем за глаза, наверное, — по крайней мере, так мне кажется. — Повтори, пожалуйста, еще раз: о чем ты хотела меня попросить. А о чем, собственно, я хотела его попросить? Я не хочу помнить, о чем я хотела его попросить, я хочу попросить его, чтобы подошел, поцеловал, ударил, убил, изнасиловал, обнял, лишь бы подошел, лишь бы что-нибудь сделал. — Выеби меня. — Ай-йя! Ты пришла об этом попросить? Нет, ты, пожалуйста, не подумай, мне очень приятно и все такое, хотя это, собственно, совершенно в мои планы сейчас не входит, но все равно — мне казалось, у тебя была какая-то другая просьба, гораздо более мелкая, такая себе, отвлеченного характера. — Это не важно. — А мне показалось, что тебе это очень важно. Давай об этом поговорим, дорогая. Расскажи мне, пожалуйста, почему тебе так важно, чтобы я, как ты выразилась, «оставил Вупи в покое». Что ты сейчас помнишь, что понимаешь? Какое поговорим, о чем ты, я игрушка, кукла, я не умею говорить, а только стонать и плакать, если тебе это нравится, или давиться криком, если ты говоришь «молчи, ****». — Ну, дорогая, возьми себя в руки. Ответь мне, пожалуйста, почему ты, такая, скажем прямо, эгоистичная девочка, вдруг пришла просить за Вупи. Ты же догадывалась, что тебе это будет дорого стоить. — Она моя подруга… — Полным ответом, пожалуйста. — Я пришла, потому что она — моя подруга. — Ну, дорогая, а я, как ты выражаешься, — Твой Хозяин. Почему же ты решила защищать ее интересы, а не мои интересы? А вот об этом я не думала — по крайней мере, в такой форме. — Я не думала так… Дэн, пожалуйста, не мучай меня, пожалуйста, выеби меня, ну пожалуйста… — Что за нытье, прекрати немедленно. Я уже сказал тебе — это не входит в мои планы. Мне гораздо интереснее побеседовать с тобой, так сказать, о дружбе и недружбе. Расскажи мне, пожалуйста, ты спишь с ней? — Нет. — Почему? — Не нравится… — Ну перестань, дорогая, я же знаю твои вкусы. Ну, что такое? Она тебе не дала? — Дала. — Ну вот, а ты говоришь — не спишь. Что же ты мне врешь сегодня, а? Мне это очень неприятно. И вдруг рывком встает и в следующую секунду уже держит за волосы железной рукой, душит, окуная в пыль ковра, заламывает руку: — Tы что же, влюблена в нее? Трудно отвечать раздавленными о ковер губами, тем более что вопросы доходят до сознания медленно, ложатся смутными медузами, колеблются, не хотят становиться понятными, не хотят шарить по мозгу, искать ответы. — Пожалуйста, выеби меня… Бьет ногой по ребрам и дергает руку вверх так, что крик как-то сам отделяется от горла, и слушаешь с изумлением, как он заполняет комнату и возвращается к тебе тяжелой волной, хлопает по перепонкам. Отпускает, и руку распрямляешь с таким стоном, что, кажется, стонет сама рука. Видимо, он отходит в сторону, но нет сил поднять глаза, и голову поднять от ковра тоже нет сил, и только просовываешь налитую тяжестью и медленно отходящей болью руку под себя, пытаешься добраться до края подола, чтобы запустить пальцы в пах и хоть как-то… Дергает за волосы так, что прогибаешься дугой и ударяешься об пол ладонями, и на одну руку он немедленно наступает ботинком. Нож у своего горла никогда не видишь; никогда, как подумаешь, человек, к горлу которого приставлен нож, этого ножа не видит, но только чувствует, причем, оказывается, не горлом чувствует, а копчиком, где-то в районе копчика загорается лампочка «Нож у горла». Глаз не открыть, не посмотреть в лицо, но голос его — бархатный, нежный, тихий: — Я разрешал тебе лезть руками под юбку? Я тебе разрешал? Обходит быстро, резко задирает подол, и ноги сами расходятся, и ни на секунду не сомневаешься, что сейчас он засунет кухонный тесак тебе во влагалище — и не сомневаешься, что умрешь от боли, и не сомневаешься, что перед этим наконец кончишь. Но нож летит тебе под ноги, а сам он падает в кресло, смотрит с интересом на то, что от тебя осталось, говорит вежливо и спокойно: — Возьми, пожалуйста, нож. ... я не знаю, кого как, а мне нравится такое чтиво. и игры такие тоже
Лапки, кстати, люди, которые ходят поздно по улицам, рассказывали, что ночами встречаются в центре совокупляющиеся парочки. Прям на лавках. Реализуют свои тайные вуайеристские желания.
Scatterer, мне такое не нравится это, кажется, Жюстина, но де Сад мне не очень, у него книги не про секс
Ну, как обычно, псих, маньяк и извращенец! Мне, если често - тоже! Но видел деффку в маршрутке (шизофреничного вида) - взахлеб читала!
Scatterer, я думаю, обсуждение книг - тема другой беседы и кто эти трое? добавлено через 55 секунд почему?
Интересно, а есть у нас какой-нибудь закрытый клуб для реализации своих желаний? Свингеры, садо-мазо или без таких четких направлений, но закрытый, где можно все, что хочешь делать?
Подожди еще, может крышу сорвет - тоже начнешь! добавлено через 1 минуту www.kowcheg.ru - но это в Москве!
О., бдсм клуб, знаю, организовывали (или пытались), правда, во что в итоге это выросло - понятия не имею а что мешает делать все, что хочешь, дома?
пока не чувствую такой потребности. Вероятно, не прошла еще положенный до этого путь, какие-то этапы. добавлено через 4 минуты Пусть дома, но искушенным людям неминуемо захочется пригласить к себе третьего, пятого и т.д. Конечно, вряд ли они будут снимать каморку во Дворце культуры. Дома же все соседи будут уши греть))Иначе что за оргия без стонов и криков)) Больше подходит дача, что-то уединенное.
С годок назад я бы свой домашний адрес бы кинул. но теперь остепенился я. Прощай безумство молодости.