Словами чёрными, как чёрный хлеб и жалость, Я говорю с тобой — пускай в последний раз! Любовь жила и жгла, божилась и держалась, Служила, как могла, боялась общих фраз. Всё было тяжело и странно: ни уюта, Ни лампы в комнате, ни воздуха в груди. И только молодость качалась, как каюта, Да гладь солёная кипела впереди. Но мы достаточно подмёток износили, Достаточно прошли бездомных дней и вёрст. Вот почему их жар остался в прежней силе, И хлеб их дорог нам, как бы он ни был чёрств. И я живу с тобой и ста́реюсь от груза Безденежья, дождей, чудачества, нытья... А ты — не вымысел, не музыка, не муза. Ты и не девочка. Ты просто — жизнь моя. Павел Антокольский
И опять пред Тобой я склоняю колени, В отдаленьи завидев Твой звездный венец. Дай понять мне, Христос, что не всe только тени Дай не тень мне обнять, наконец! Я измучена этими длинными днями Без заботы, без цели, всегда в полумгле... Можно тени любить, но живут ли тенями Восемнадцати лет на земле? И поют ведь, и пишут, что счастье вначале! Расцвести всей душой бы ликующей, всей! Но не правда ль: ведь счастия нет, вне печали? Кроме мертвых, ведь нету друзей? Ведь от века зажженные верой иною Укрывались от мира в безлюдьи пустынь? Нет, не надо улыбок, добытых ценою Осквернения высших святынь. Мне не надо блаженства ценой унижений. Мне не надо любви! Я грущу - не о ней. Дай мне душу, Спаситель, отдать - только тени В тихом царстве любимых теней.
Мимо ристалищ, капищ, мимо храмов и баров, мимо шикарных кладбищ, мимо больших базаров, мира и горя мимо, мимо Мекки и Рима, синим солнцем палимы, идут по земле пилигримы. Увечны они, горбаты, голодны, полуодеты, глаза их полны заката, сердца их полны рассвета. За ними поют пустыни, вспыхивают зарницы, звезды горят над ними, и хрипло кричат им птицы: что мир останется прежним, да, останется прежним, ослепительно снежным, и сомнительно нежным, мир останется лживым, мир останется вечным, может быть, постижимым, но все-таки бесконечным. И, значит, не будет толка от веры в себя да в Бога. ...И, значит, остались только иллюзия и дорога. И быть над землей закатам, и быть над землей рассветам. Удобрить ее солдатам. Одобрить ее поэтам. /И. Бродский/
жизнь - это квест. чтобы выжить и выиграть, надо быть жестким, спокойным и неуязвимым. чтобы достичь неуязвимости - нужно относиться ко всем своим привязанностям с юмором. ну, или хотя бы философски. вовремя легко отсекать. жизнь - квест. во всяком случае, мне интересно в него играть. выигрыш - свобода. от чего бы то ни было. Елена Никитаева
Есть в дожде откровенье - потаенная нежность. И старинная сладость примиренной дремоты, пробуждается с ним безыскусная песня, и трепещет душа усыпленной природы. Это землю лобзают поцелуем лазурным, первобытное снова оживает поверье. Сочетаются Небо и Земля, как впервые, и великая кротость разлита в предвечерье. Дождь - заря для плодов. Он приносит цветы нам, овевает священным дуновением моря, вызывает внезапно бытие на погостах, а в душе сожаленье о немыслимых зорях, Роковое томленье по загубленной жизни, неотступную думу: "Все напрасно, все поздно!" Или призрак тревожный невозможного утра и страдание плоти, где таится угроза. В этом сером звучанье пробуждается нежность, небо нашего сердца просияет глубоко, но надежды невольно обращаются в скорби, созерцая погибель этих капель на стеклах. Эти капли - глаза бесконечности - смотрят в бесконечность родную, в материнское око. И за каплею капля на стекле замутненном, трепеща, остается, как алмазная рана. Но, поэты воды, эти капли провидят то, что толпы потоков не узнают в туманах. О мой дождь молчаливый, без ветров, без ненастья, дождь спокойный и кроткий, колокольчик убогий, дождь хороший и мирный, только ты - настоящий, ты с любовью и скорбью окропляешь дороги! О мой дождь францисканский, ты хранишь в своих каплях души светлых ручьев, незаметные росы. Нисходя на равнины, ты медлительным звоном открываешь в груди сокровенные розы. Тишине ты лепечешь первобытную песню и листве повторяешь золотое преданье, а пустынное сердце постигает их горько в безысходной и черной пентаграмме страданья. В сердце те же печали, что в дожде просветленном, примиренная скорбь о несбыточном часе. Для меня в небесах возникает созвездье, но мешает мне сердце созерцать это счастье. О мой дождь молчаливый, ты любимец растений, ты на клавишах звучных - утешение в боли, и душе человека ты даришь тот же отзвук, ту же мглу, что душе усыпленного поля!
Путешественник, наконец, обретает ночлег. Честняга-блондин расправляется с подлецом. Крестьянин смотрит на деревья и запирает хлев на последней странице книги со счастливым концом. Упоминавшиеся созвездия капают в тишину, в закрытые окна, на смежающиеся ресницы. ...В первой главе деревья молча приникли к окну, и в уснувших больницах больные кричат, как птицы. Иногда романы заканчиваются днем. Ученый открывает окно, закономерность открыв, тот путешественник скрывается за холмом, остальные герои встречаются в обеденный перерыв. Экономика стабилизируется, социолог отбрасывает сомнения. У элегантных баров блестят скромные машины. ****ы окончены. Подрастает поколение. Каждая женщина может рассчитывать на мужчину. Блондины излагают разницу между добром и злом. Все деревья -- в полдень -- укрывают крестьянина тенью. Все самолеты благополучно возвращаются на аэродром. Все капитаны отчетливо видят землю. Глупцы умнеют. Лгуны перестают врать. У подлеца, естественно, ничего не вышло. ...Если в первой главе кто-то продолжает орать, то в тридцатой это, разумеется же, не слышно. Сексуальная одержимость и социальный оптимизм, хорошие эпиграфы из вилланделей, сонетов, канцон, полудетективный сюжет, именуемый -- жизнь. ...Пришлите мне эту книгу со счастливым концом! /И. Бродский/
Мы не пьем вина на краю деревни. Мы не ладим себя в женихи царевне. Мы в густые щи не макаем лапоть. Нам смеяться стыдно и скушно плакать. Мы дугу не гнем пополам с медведем. Мы на сером волке вперед не едем, и ему не встать, уколовшись шприцем или оземь грянувшись, стройным принцем. Зная медные трубы, мы в них не трубим. Мы не любим подобных себе, не любим тех, кто сделан был из другого теста. Нам не нравится время, но чаще - место. Потому что север далек от юга, наши мысли цепляются друг за друга, когда меркнет солнце, мы свет включаем, завершая вечер грузинским чаем. 2 Мы не видим всходов из наших пашен. Нам судья противен, защитник страшен. Нам дороже свайка, чем матч столетья. Дайте нам обед и компот на третье. Нам звезда в глазу, что слеза в подушке. Мы боимся короны во лбу лягушки, бородавок на пальцах и прочей *****. Подарите нам тюбик хорошей мази. Нам приятней глупость, чем хитрость лисья, Мы не знаем, зачем на деревьях листья. И, когда их срывает Борей до срока, ничего не чувствуем, кроме шока. Потому что тепло переходит в холод, наш пиджак зашит, а тулуп проколот. Не рассудок наш, а глаза ослабли, чтоб искать отличье орла от цапли. 3 Мы боимся смерти, посмертной казни. Нам знаком при жизни предмет боязни: пустота вероятней и хуже ада. Мы не знаем, кому нам сказать: "не надо". Наши жизни, как строчки, достигли точки. В изголовьи дочки в ночной сорочке или сына в майке не встать нам снами. Наша тень длиннее, чем ночь пред нами. То не колокол бьет над угрюмым вечем! Мы уходим во тьму, где светить нам нечем. Мы спускаем флаги и жжем бумаги. Дайте нам припасть напоследок к фляге. Почему все так вышло? И будет ложью на характер свалить или Волю Божью. Разве должно было быть иначе? Мы платили за всех, и не нужно сдачи.
При каждом деле есть случайный мальчик... При каждом деле есть случайный мальчик. Таким судьба таланта не дала, и к ним с крутой неласковостью мачех относятся любимые дела. Они переживают это остро, годами бьются за свои права, но, как и прежде, выглядят невзросло предательски румяные слова. У них за все усердная тревога. Они живут, сомнений не тая, и, пасынки, они молчать не могут, когда молчат о чем-то сыновья. Им чужды те, кто лишь покою рады, кто от себя же убежать не прочь. Они всей кожей чувствуют, что надо, но не умеют этому помочь. Когда порою, без толку стараясь, все дело бесталанностью губя, идет на бой за правду бесталанность, талантливость, мне стыдно за тебя.
велик и славен, словно вечность, король, чье имя _Благородство и отступила бесконечность и уступило первородство
Её сны как закат Его голос – простуда, пурга Но любовь исчезает, Как запах пустынного неба Если ты не в себе, То она пусть уходит туда, Где мозаика тела Слёзы женского тела Её мысли в пыли Его галстук – остаточный знак Но любовь исчезает, Как сахар в голодное время Если ты не в себе, То она пусть уходит туда, Где акустика тела Тайна женского тела Её крики как снег Его совесть – окраина слов Но любовь исчезает, Как белая точка распада Если ты не в себе, То она пусть уходит туда, Где молчание тела Тайна женского тела
Мне снится старый друг, который стал врагом, но снится не врагом, а тем же самым другом. Со мною нет его, но он теперь — кругом, и голова идёт от сновидений кругом... Мне снится старый друг, крик-исповедь у стен на лестнице такой, где чёрт сломает ногу, и ненависть его, но не ко мне, а к тем — кто были нам враги, и — будут, слава Богу! Мне снится старый друг, как первая любовь, которая вовек уже невозвратима... Мы ставили на риск, мы ставили на бой, и мы теперь враги — два бывших побратима. Мне снится старый друг, как снится плеск знамён солдатам, что ****у закончили убого. Я без него — не я, он без меня — не он, и если мы враги — уже не та эпоха! Мне снится старый друг. Он, как и я — *****. Кто прав, кто виноват, я выяснять не стану. Что новые друзья? Уж лучше — старый враг. Враг — может новым быть, а друг — он только старый... Евгений Евтушенко
В городе южном В городе чёрном В городе улиц Гудроном копчёным Встретились двое Средь шума и пыли И никого ни о чём Не просили. (С) Виктор Рзянин. [off]Витя, ОГРОМНОЕ спасибо за презентованную книгу!!![/off]
Где взять мне силы разлюбить, И никогда уж не влюбляться? Объятья наши разлепить, Окаменевшими расстаться. О! Как вернуться не успеть, О! Как прощенья не увидеть. То нестерпимое стерпеть, Простить и не возненавидеть. А бог молчит за тяжкий грех, За то что в боге усомнились Он, наказал любовью всех, Чтоб в муках верить научились. Я был блажен. Я был жесток. В своих желаниях ревнивых. Чтоб хоть на родинку еще Была ты менее красива, Но ты божественна была До исступленья совершенна. Надежду только обожгла, Но все ж молю самозабвенно. А бог молчит за тяжкий грех, За то что в боге усомнились Он, наказал любовью всех, Чтоб в муках верить научились. Раскоролевить, развенчать, Расцеловать по полустанкам, Разоблачить, раздеть, разъять Я красоту твою пытался. Пусть крест мой вечный, Тень ее, меня преследует до тленья. О, дай мне ночью воронье, Пусть исклюет мои сомненья. А бог молчит за тяжкий грех, За то что в боге усомнились Он, наказал любовью всех, Чтоб в муках верить научились. / Н.Зиновьев/
В гибельном фолианте Нету соблазна для Женщины. - Ars Amandi Женщине - вся земля. Сердце - любовных зелий Зелье - вернее всех. Женщина с колыбели Чей-нибудь смертный грех. Ах, далеко до неба! Губы - близки во мгле... - Бог, не суди!- Ты не был Женщиной на земле! /М. Цветаева/
И скучно и грустно, и некому руку подать В минуту душевной невзгоды... Желанья!.. что пользы напрасно и вечно желать?.. А годы проходят - все лучшие годы! Любить... но кого же?.. на время - не стоит труда, А вечно любить невозможно. В себя ли заглянешь? - там прошлого нет и следа: И радость, и муки, и всё там ничтожно... Что страсти? - ведь рано иль поздно их сладкий недуг Исчезнет при слове рассудка; И жизнь, как посмотришь с холодным вниманьем вокруг - Такая пустая и глупая шутка... М.Лермонтов
Не торопитесь уходить! Постойте у открытой двери! Нельзя же с легкостью забыть Тех, кто вас любит, кто вам верит! Не торопитесь отвергать, Когда вам душу открывают... Достаньте мудрости печать, Сумейте просто промолчать! Вы ведь сумеете, я знаю. Не торопитесь разлюбить, Все чувства сразу отвергая, - Тепла вам может не хватить, Чтоб отчужденья лед растаял. Не торопитесь успевать, Найдите миг остановиться! А вдруг получится узнать И там, где надо, появиться... Не торопитесь все забыть, От вздорной мысли отмахнуться... Как нелегко все возвратить! Как нелегко назад вернуться!
Мне нравится, что вы больны не мной, Мне нравится, что я больна не вами, Что никогда тяжелый шар земной Не уплывет под нашими ногами. Мне нравится, что можно быть смешной - Распущенной - и не играть словами, И не краснеть удушливой волной, Слегка соприкоснувшись рукавами. Мне нравится еще, что вы при мне Спокойно обнимаете другую, Не прочите мне в адовом огне Гореть за то, что я не вас целую. Что имя нежное мое, мой нежный, не Упоминаете ни днем ни ночью - всуе... Что никогда в церковной тишине Не пропоют над нами: аллилуйя! Спасибо вам и сердцем и рукой За то, что вы меня - не зная сами! - Так любите: за мой ночной покой, За редкость встреч закатными часами, За наши не-гулянья под луной, За солнце, не у нас над головами,- За то, что вы больны - увы! - не мной, За то, что я больна - увы! - не вами. М. Цветаева
offtop: Бася, стихи, которые ты в этой теме пишешь, во мне часто резонируют. порой не хватает слов и строк, и кто-то другой за тебя пишет то, что хотелось сказать..
Я не люблю игру в одни ворота Я не люблю, совсем, случайных встреч, Я не люблю в начале диалога. Вдруг получить в ответ прямую речь. И не люблю я быть чужой проблемой. Быть не собой, а кем-то быть другим, Я тратить не люблю чужое время, И очень не люблю я быть чужим, Я не люблю стучаться лбом о стену, И чувства формулировать в слова, Зря не люблю я выходить на сцену, И делать что-то не люблю я зря, Я ненавижу недопониманий. Я не люблю обманывать себя, Я не люблю иметь пустые знанья, И говорить напрасные слова, Я не люблю быть теплым и холодным, Я не люблю быть бедным и больным, И ненавижу быть я несвободным, И поступаться принципом своим... Я не люблю вопросов без ответов, Я не люблю банальные слова, Я не люблю давать пустых советов, И не люблю самое слово 'я'... Я не люблю играть на чьих-то чувствах, И не люблю кого-то соблазнять, Я не люблю, порою, то, что вкусно, И ни во что я не люблю играть. Я ненавижу разочарований, Очарований тоже не люблю, Я не люблю поспешных начинаний. И долгих колебаний не терплю, Я не люблю, когда бывает пусто, Я не люблю червонец по рублю, Я очень не люблю когда мне грустно. И напускную радость не люблю, Я не люблю начал без продолжений, А поражений просто не терплю, Я не люблю менять своих решений, И ошибаться очень не люблю, И не терплю я долгие прощанья, И очень не люблю я быть в долгу, Я не люблю пустые обещанья, И вовсе обещаний не люблю, И не люблю я очень слово 'надо', Я не терплю ни 'должен', ни 'нельзя', Я не люблю обманчивого взгляда, И половинок ненавижу я, И не люблю я делать одолжений, И не люблю такое принимать, Я не люблю дурацких извинений, Оправдываться или объяснять, Я не люблю дотошных уговоров, И не люблю кого-то заставлять, Я очень ненавижу глупых споров, И не люблю я недопонимать, Я не люблю творить себе кумира, И не люблю я, также, не любить, И не люблю я жить в душе без мира, И просто не люблю порою жить... Я не люблю себя за все плохое, Я не люблю других... из-за себя... Я не люблю, и в этом только злое! Дай, Боже, силы жить всегда любя!!
ПЕРВЫЙ СНЕГ Ушел он рано вечером, Сказал: — Не жди. Дела... Шел первый снег. И улица Была белым-бела. В киоске он у девушки Спросил стакан вина. «Дела...—твердил он мысленно,— И не моя вина». Но позвонил он с площади: — Ты спишь? — Нет, я не сплю. — Не спишь? А что ты делаешь? — Ответила: - Люблю! ...Вернулся поздно утром он, В двенадцатом часу, И озирался в комнате, Как будто бы в лесу. В лесу, где ветви черные И черные стволы, И все портьеры черные, И черные углы, И кресла черно-бурые, Толпясь, молчат вокруг... Она склонила голову, И он увидел вдруг: Быть может, и сама еще Она не хочет знать, Откуда в теплом золоте Взялась такая прядь! Он тронул это милое Теперь ему навек И понял, Чьим он золотом Платил за свой ночлег. Она спросила: — Что это?— Сказал он: — Первый снег! Л.Мартынов
Я все познала : боль и слезы И одиночество в толпе. И серых будней дни и ночи Казались бесконечны мне. Надежда, Вера и Спасенье Все обходили стороной. Унынье, это искушенье, Довольно властвовало мной. Как дальше жить ? Ведь все разбилось, Душа осколками полна ... А после жизнь переменилась, Исчезли мрачные тона. Пережила, переболела. И вот от сердца отлегло. Казалось глупым и нелепым Все то, что было тяжело. Теперь не верю, просто знаю, Что новой встрече не уйти И что преграды не сломают Меня на выбранном пути. Пускай я не родилась птицей, Но сердце бьется вновь и вновь, И в небеса еще стремится Моя бескрылая любовь.
Спокойно, дружище, спокойно! У нас еще все впереди. Пусть шпилем ночной колокольни Беда ковыряет в груди, - Не путай конец и кончину: Рассветы, как прежде, трубят. Кручина твоя - не причина, А только ступень для тебя. По этим истертым ступеням, По горю, разлукам, слезам Идем, схоронив нетерпенье В промытых ветрами глазах. Виденья видали ночные У паперти северных гор, Качали мы звезды лесные На черных глазищах озер. Спокойно, дружище, спокойно! И пить нам, и весело петь. Еще в предстоящие ****ы Тебе предстоит уцелеть. Уже и рассветы проснулись, Что к жизни тебя возвратят, Уже изготовлены пули, Что мимо тебя просвистят. добавлено через 1 минуту Тех, кого считают сильным, Почему-то не жалеют: Дескать, жалость унижает, Дескать, жалость ни к чему. Им положена гитара, Да еще пустой троллейбус, Да еще... А впрочем, хватит, Слишком много одному. Те, кого считают сильным, По привычке зубы сжали, По привычке смотрят прямо На любой пристрастный суд. Слабым вдвое тяжелее -- Им нести чужую жалость, Да еще... А впрочем, хватит -- А не то не донесут. ((с) О.Ладыженский добавлено через 4 минуты Если все отвернутся – Не злись, А показывай фигу. Небо в праздник в алмазах, Ищи это небо везде. От обиды не плачь, - Аккуратно записывай в книгу, Чтоб сутяжничать с Богом На Страшном последнем суде. Представляю себе: - Грешен ты!!! - На себя посмотрите! Если есть справедливость, Пожалуй, отсудишь свое… И загладит вину Черепаший зловещий мучитель, Даст тебе благодать… И... «Да святится имя твоё»… добавлено через 7 минут сегодня хочется чегото-то особенно отвязного, чтоб душа развернулась, и... улетела нафиг, а то все уже зае... добавлено через 49 минут вот, нашла то, что искала- втор неизвестен)))): Если ты меня обидишь, Я найду себе другого - Лопоухого, хромого И горбатого слегка. Буду с ним гулять в обнимку, Перед окнами твоими, С 9 утра до ночи, Каждый день, без выходных! Ты меня как с ним увидишь, Затрясёшься, побледнеешь, Упадёшь горизонтально И от ревности помрёшь! Хоронить тебя не буду! Не приду я на поминки! Будешь ты в своей могилке В одиночестве лежать! И тобою пообедав, Червяки с упрёком скажут: "Кто просил тебя, зараза, Так девчонку обижать?!"
Я столько лет тебя искала Среди безмолвия ночей. Я так мучительно устала От встреч ненужных и речей. Я так мучительно устала От всех советов и идей, Я столько книг перечитала, Я столько видела людей. Я так мучительно устала И слушать их, и отвечать... Я столько лет тебя искала, Чтобы немного помолчать.
Каждый выбирает по себе - женщину, религию, дорогу. Дьяволу служить или пророку - каждый выбирает по себе. Каждый выбирает по себе - шпагу для дуэли, меч для битвы. Слово для любви или молитвы каждый выбирает по себе. Каждый выбирает для себя щит и латы, посох и заплаты, меру окончательной расплаты каждый выбирает для себя. Каждый выбирает по себе. Выбираю тоже, как умею, ни к кому претензий не имею - каждый выбирает по себе.
Ни тоски, ни любви, ни печали, ни тревоги, ни боли в груди, будто целая жизнь за плечами и всего полчаса впереди. Оглянись -- и увидишь наверно: в переулке такси тарахтят, за церковной оградой деревья над ребенком больным шелестят, из какой-то неведомой дали засвистит молодой постовой, и бессмысленный грохот рояля поплывет над твоей головой. Не поймешь, но почувствуешь сразу: хорошо бы пяти куполам и пустому теперь диабазу завещать свою жизнь пополам. /И. Бродский/
Нет, ночи с тобою мне даже не снятся,- Мне б только с тобою на карточке сняться, Мне б только пройти бы с тобою весною Лазоревым лугом, тропою лесною. С тобой не мечтаю я утром проснуться,- Мне б только руки твоей тихо коснуться, Спросить: "Дорогая! скажи мне на милость, Спалось ли спокойно и снов ли не снилось?" Спросить: "Дорогая! за окнами ели Не слишком ли за полночь долго шумели, Не слишком ли часто автомобили На дальнем шоссе понапрасну трубили?.. Не слишком ли долго под вечер смеркалось, Не слишком ли громко рыба плескалась, Не слишком ли долго кукушка скучала, Не слишком ли громко сердце стучало?" В.Шефнер добавлено через 6 минут Умереть — котенку было б в милость: что еще осталось для котенка в опустевшем доме. Коготки точить и рвать обои. К мебели ласкаться, — все пустое. В доме ничего не изменилось, но как будто стало все иное; ничего не уносили вроде, а просторно, словно в огороде. В сумерках уютный свет не льется… Спит котенок, ушко чуть дрожит: все шаги на лестнице — чужие, и чужие руки положили в мисочку отваренную рыбку. В час привычный с радостной улыбкой не подбросил киске пробку с ниткой давний друг… играли и играли, только друга вдруг нигде не стало… Все шкафы исследовал котенок; не ленясь смотрел на каждой полке; под диван протиснулся — без толку. Наконец на свой котячий страх преступил запрет и стал искать друга на столе среди бумаг. Что осталось? — Ждать: лежать и спать. Друг уехал. Друг застрял в гостях. Друг забыл скучающего киску. Он вернется с просьбою в глазах о прощеньи. Без прыжков, без радости, без писка, медленным движением хвоста мы простим; и отвернемся к миске. 1993 Вислава Шимборска, Нобелевский лауреат 96 года
Да не будет дано умереть мне вдали от тебя, в голубиных горах, кривоногому мальчику вторя. Да не будет дано и тебе, облака торопя, в темноте увидать мои слезы и жалкое горе. Пусть меня отпоет хор воды и небес, и гранит пусть обнимет меня, пусть поглотит, мой шаг вспоминая, пусть меня отпоет, пусть меня, беглеца, осенит белой ночью твоя неподвижная слава земная. Все умолкнет вокруг. Только черный буксир закричит посредине реки, исступленно борясь с темнотою, и летящая ночь эту бедную жизнь обручит с красотою твоей и с посмертной моей правотою.