Страна испуганных циников

прочитал здесь http://www.rosbalt.ru/blogs/2012/10/25/1050566.html

Страна испуганных циников


Если вы считаете, что верить людям нельзя, то не читайте этот текст. Не потому, что он вас не касается — скорее даже наоборот. Но вы ведь циник, не так ли?

Говорят, что все проблемы нашей страны в том, что она упала в 1991-м году, но дна так и не достигла, зависнув в ощущении межвременья. Мы привыкли жить в состоянии перемен к худшему и научились воспринимать замедление падения как стабильность. И только время от времени, когда шило реальности протыкает защитную оболочку наших персональных коконов, мы вздрагиваем и начинаем озираться: — Кто здесь?

За это время мы разучились разочаровываться. А как разучиться быть циником, если цинизм – это часть нашей повседневности? Защитная оболочка от тотальной энтропии и разложения. Без него либо сходишь с ума, либо спиваешься, либо лезешь на баррикады. В баррикадах уже успела разочароваться Украина – и теперь к ней семимильными шагами приближается Россия. Потому что какой смысл махать флагом неравнодушия перед теми, кто не хочет вылезать из безопасной скорлупы неверия? Цинизм – это долгоиграющее чувство, его корням даже не приходится искать себе почву, потому что она повсюду. А вот неравнодушию зацепиться практически не за что – и носителя такой жизненной позиции сносит при первом же порыве ветра.

У нас даже цинизм обрел две маски притворного неравнодушия. Есть те, кто предпочитает любить общество-народ-человечество в целом, но не испытывать симпатий по отношению к людям. Другая группа точно так же предпочитает сосредотачиваться на персоналиях, обобщая всех остальных в формат бесформенного "быдла". Но по сути это лишь две марки одной монеты, на одной стороне которой – индивидуально-циничная решка, а на другой – коллективно-презрительный орел. Но это не альтернатива – это ее отсутствие.

Из нашего цинизма и неверия органично рождается страх. Мы боимся – улиц, транспорта, иноязычных соседей по лестничной площадке. Пространство коллективных общностей, в которых нам относительно комфортно, сократилось до размеров офиса или спортзала. Слабый эффект плацебо возникает в те моменты, когда мы слышим об очередной чернухе в СМИ – и коллективное осуждение убийцы или мажора дарит секундное ощущение единения. Которое очень скоро снова сменяется страхом.

В детстве букварь учил меня, что "миру — мир", а человек человеку – друг, товарищ и брат. А сейчас я чаще бросаюсь в разговоре "хомо хомини люпус эст". Это не только фальшивая претензия на знание латыни – не знаю я ее, не осталось у меня почти ничего из университетского курса в памяти. Но это наша коллективная матрица недоверия. Одиночество уникально тем, что оно объединяет миллионы.

И меряем мы тоже всё и вся исключительно по себе. Энтузиаст – активный *****, романтик – наивный *****, принципиальность – лишь способ поднять аукционную цену самому себе перед тем, как продаться. Причем еще по остаточному принципу верим в принципиальность врачей, спасателей и учителей. Ничего удивительного – как-то неуютно считать закоренелыми дураками тех, от кого зависит твоя жизнь или будущее детей. Но вот во всех остальных профессиях разуверились насмерть. Честные милиционеры для нас оксюморон того же разлива, что и принципиальные журналисты. А когда слышим про то, что где-то за границей безвизового пространства сохранилась принципиальность в политике – и вовсе привычно крутим пальцами у виска.

В этом и вовсе нет ничего удивительного. В конце концов, вера в принципы – как вера в бога. Тот, кто не верит в него, искренне убежден, что и остальные притворяются – ради карьеры, пожертвований или права судить остальных.

И вся наша ежедневная модель поведения – это одно сплошное неверие. Банкам и таксистам, милиции и политикам, женам и мужьям. Мы разуверились даже в себе, пряча разочарованность в побрякушках статусных нюансов. Лучшее воспоминание недели – честный гаишник. Лучшее впечатление месяца – официант, вернувший забытый в ресторане мобильник. Нас ничем не удивить, кроме искренности отношений, помноженной на чувство собственного достоинства.

А ведь именно дефицит этого качества рождается из коллективного неверия. Потому что у циника не может быть чувства собственного достоинства, а суррогат в виде самомнения не может его заменить. Личное достоинство неотделимо от веры в людей – потому что это самоощущение равного. Все остальное – элементарный снобизм: высокопаро-заносчивый, спрятанный под статусными вещами или грубовато-хамский – маскирующий всю ту же несостоятельность. Пока снобизм торжествует – ничего не изменится.

Сломать матрицу можно только поверив. Не экономя самих себя на искренность и сочувствие. Может и впрямь стоит ссыпать мелочь попрошайкам, не инспектируя их дальнейший маршрут? И не гримасничать, замечая у встречного иной разрез глаз и восточные скулы? Может иной раз даже стоит перестать экономить себя, попробовав создать общественное благо за счет личного. И приучать себя к мысли, что ты ничем не хуже и не лучше окружающих. Ты просто другой.

И пусть мне скажут, что долг не вернут, милостыню пропьют, а заботливо вынесенную бомжам одежду – отдадут в секонд. Пусть даже это так и произойдет. Но никто никогда не научится на ошибках, если не будет их совершать. Да и, в конце концов, альтруизм ведь тоже бывает эгоистичным. И верить в других можно как минимум для самого себя.

Павел Казарин

Перейти на страницу автора
Подробнее: http://www.rosbalt.ru/blogs/2012/10/25/1050566.html